фэмслеш
Спальня Девочек Гет Спальня Мальчиков Джен Фанарт Аватары Яой Разное
Как присылать работы на сайт?
Хотите ли получить фик в формате fb2?
Хочу и согласен(на) оставить отзыв где нибудь
Хочу, но не могу
Никому и никогда и ничего!

Архив голосований

сейчас в читалке

80
64
48
32
16
0

 
 

Все права защищены /2004-2009/
© My Slash
Сontent Collection © Hitring, FairyLynx

карта сайта

Что будет, то будет (14 - 19)

Спальня Мальчиков
Все произведения автора Диана Шипилова и Сумирэ
Что будет, то будет (14 - 19) - коротко о главном
 Шапка
Пейринг СС/НМП
Жанр romance
Рейтинг R
Дисклеймер Как всегда, все принадлежит Роулинг
Размер макси
Размещение Поставьте авторов в известность, и пожалуйста!

Оставить комментарий и посмотреть, что другие сказали...
Что будет, то будет (14 - 19) уже высказалось ( 5 )

Дата публикации:

Что будет, то будет (14 - 19) - Текст произведения

Глава 14

ХУЛИГАНСТВО ЧИСТОЙ ВОДЫ

На лестнице слизеринцы столкнулись с толпой гриффиндорцев, возглавляемой их деканом — разъяренным, насколько Северус вообще мог ее представить. Кое-как протиснувшись в коридоре, который вдруг словно сузили, черная толпа устремилась к библиотеке. А рядом с ней, около статуи Урика Странного сидел… Борода Мерлина! Даже Обри этого не заслуживал… Его голова увеличилась раза в два, не меньше; глаза его тоже стали больше, да к тому же были странно выпучены — скорее всего, от шока. Уши, нос, губы — все было карикатурно большим, ненормальным. К тому же голова Обри стала, наверное, намного тяжелее — он держал ее обеими руками, хрипя и задыхаясь. Зрелище было просто ужасным. Девчонки за его спиной охнули. Агата, протискиваясь сквозь толпу, вылезла вперед, и ее коса скользнула по плечу Северуса. Он поморщился и перевел взгляд на МакГонагалл.

Она заметно побелела и, сжав губы, резко вздохнула.

— Мисс Эванс, отведите его к мадам Помфри. И… — ее взгляд метнулся по многочисленным зрителям, — …мисс Найт.

Девушки обреченно вздохнули, подошли к Обри, стараясь не смотреть друг на друга, взяли его с обеих сторон за руки и повели к лестнице. Похоже, теперь с ним будет все в порядке. Впрочем, Северуса куда больше радовало, что Поттер получит взбучку от МакГонагалл. А та уже повернулась к Поттеру и Блэку, и если Северус до этого думал, что она была разъяренной, то теперь он понял, что это все были только цветочки…

А Поттер и Блэк стояли там же — красные, смущенные, но, похоже, ничуть не раскаивающиеся в содеянном. И если Блэк опустил глаза под взглядом декана, поймавшей их с поличным, то Поттер гордо вскинул голову и сощурил глаза.

— Поттер! — едва не прошипела МакГонагалл. — Это… это… у меня слов нет!

— Чего от них еще ждать, профессор, — подал голос Регулус. — Вы же их знаете.

— Между прочим, мистер Блэк, Сириус ваш брат, — обернулась к нему декан Гриффиндора.

На мгновение воцарилась тишина, а Северус заметил, что Поттер с облегчением вздохнул — разговор выворачивал из опасного русла.

— Нет, — вдруг отрывисто бросил Регулус. — Мы однофамильцы.

Сириус ошарашенно открыл рот, но ничего не сказал, только поморщился — видимо, оттого, что Поттер ткнул его локтем в бок.

Регулус же развернулся и удалился быстрым шагом, сопровождаемый недоумевающими взглядами, и самым удивленным из них был взгляд МакГонагалл.

— Гадина, — прошептал то ли Блэк, то ли Поттер.

МакГонагалл резко обернулась к ним.

— На вашем месте я бы побеспокоилась о себе, мистер Блэк! А вы, Поттер, — как вы могли! Что вообще толкнуло вас на такой отвратительный поступок? Это же хулиганство чистой воды!

Вот теперь уже Поттер опустил глаза, а Блэк, наоборот, попытался что-то сказать, но вновь был остановлен толчком локтя.

— Это, наверное, из-за Эванс… Точно, из-за Эванс… Да ну, Эванс — и Обри? — зашептались вокруг слизеринцы во главе с неугомонной Агатой. — Ну, мало ли, может он обозначил ее… происхождение… Обри — герой, нарваться на Поттера… Да не смешите мой котел, Обри и мухи не обидит, разве только… Точно! Точно… Ой, девочки, хи-хи-хи…

— Этот Обри первый начал! — наконец выпалил Блэк, на всякий случай отодвинувшись от приятеля. — Он запустил в Джеймса Фурункулюсом!

— Вот как? — скептически сказала МакГонагалл. — Отчего же тогда не видно следов этого заклинания?

— Промазал, — объяснил Блэк. Профессор поморщилась.

— Поттер и Блэк, вечером зайдете в кабинет к Принглу, получите взыскание. Я его предупрежу. И надеюсь, что впредь вы заречетесь от таких поступков, иначе, помимо личного наказания, это будет стоить факультету сотни баллов. А сегодня вы лишаетесь пятидесяти.

Она сухо кивнула, и, развернувшись, ушла. Вслед за ней потянулись и студенты. Но Северус почему-то не мог сдвинуться с места.

— Вот слизняк, — донеслось до него из-за мелькающих черных мантий.

— Да, еще и влетело за него, — отозвался Блэк. — Но меня сейчас больше заботит другое…

— Да ладно, Бродяга, с твоими родичами и так все ясно, а этот тип — гнилая кровь. — Поттер положил руку ему на плечо.

— Э-э… ну ты поосторожней насчет крови… хотя… ну их всех, просто зло берет.

Блэк стиснул кулаки — теперь Северус хорошо это видел, потому что между ним и мародерами уже никого не было: последняя неспешно разговаривающая группка удалилась в сторону библиотеки. И в этот момент взгляд Блэка упал на него.

— Сохатый, — прошептал он.

— А я все ждал, пока ты заметишь, — сказал Поттер, и его губы сложились в нехорошую улыбку. Он по-прежнему не убирал руки с плеча приятеля, но обернулся к Северусу, и тот вдруг почувствовал, как по спине пробежал холодок.

Северусу казалось, что он видит сон. Так медленно, нарочито медленно Поттер и Блэк доставали свои палочки, заходя с обеих сторон. Но Северус стряхнул с себя оцепенение: он так просто не сдастся.

— Блэк, не скажу, что рад тебя видеть, ты омерзителен как всегда… Но меня позабавило, как вы трясетесь перед своим деканом, словно осиновые листья…

— Осиновые листья! — в бешенстве выпалил Поттер. — Сейчас ты сам задрожишь как осиновый лист, Нюниус!

— Как бы не так! — усмехнулся Северус. — Жалеешь, что здесь нет зрителей, да? Я бы на твоем месте радовался: никто не увидит, как я размажу вас по стенке!

— Бродяга, ты слышал? — Поттер поднял палочку, рукав его мантии упал до локтя. Блэк повторил его жест.

Экспеллиармус! — выкрикнул Северус.

Эта игра была сыграна множество раз, выверена годами и отточена до шага. Были нюансы — мародеры были изобретательны, — но нечто оставалось неизменным: позы, взгляды, поединок воль и обязательная прелюдия. Северус вдруг вспомнил первый раз: они напали на него в коридоре, хотя он только и сказал на уроке у Слизнорта, что Поттер в зельях — полное ничтожество. Но ведь это была констатация факта! Однако мародеры, кажется, считали по-другому. Они приближались — медленно, вот так же жестоко ухмыляясь, закатывая рукава. Тогда они еще ничего не умели, и Северус без труда смог их обезоружить и навести простейший сглаз — что стоило Слизерину пятнадцати баллов. Какими же они были маленькими тогда!

Одновременно прозвучали два Экспеллиармуса, но Северус оказался быстрее — палочка Джеймса Поттера уже была у него в руке, когда Блэк пробормотал какое-то заклинание, почему-то целясь ему под ноги. Северус поспешил отпрыгнуть в сторону и тут же грохнулся на пол, проехав по нему не меньше фута. Палочки выпали у него из ладони и со стуком покатились к лестнице. Заклинание склеивающихся шнурков… как просто…

Акцио палочки, — послышался откуда-то сверху голос Блэка. — Держи, Джеймс.

Северус попытался встать, закусив губу и не обращая внимания на боль в содранных коленях, но не смог удержать равновесие — мешали шнурки — и остался сидеть, испепеляя мародеров взглядом из-за растрепавшихся волос.

— Наши доблестные герои, — прошипел он, — думают, что одержали победу в схватке вдвоем против одного, к тому же безоружного, противника?

— Да вас, слизеринцев, гнать из школы надо! — выкрикнул Блэк.

Северус поморщился.

— Если у тебя проблемы с… однофамильцем, то это совершенно не касается меня.

Он напрягся, увидев, как Поттер заносит руку, но в следующую же секунду рядом с ним со стуком упала его палочка.

— Получай, Нюниус. А тебе, Бродяга, нужно успокоиться. Пойдем отсюда, а то еще кто-нибудь придет, и сидеть нам до конца года на отработках.

Аргумент подействовал, и оба приятеля, бросив напоследок на Северуса презрительные взгляды, удалились.

***

Разобраться со шнурками было делом одной секунды, но вот колени и локоть саднили, а за зельем, заживляющим раны, нужно было идти или к себе (у него всегда хранился небольшой запас на всякий случай), или к мадам Помфри. И хотя Северусу было любопытно, что же они успели сделать с головой Обри, лишний раз идти в больничное крыло он не хотел и, прихрамывая, отправился обратно в подземелья, строя планы страшной мести мародерам.

В холле он наткнулся на Долиша, запыхавшегося после тренировки и раскрасневшегося от долгого пребывания на холоде.

— Снейп! — воскликнул тот. — Что там у вас стряслось? Говорят, мародеры опять за свое? Мне пока так никто и не объяснил толком…

— Они увеличили голову Обри, — сухо ответил Северус. — А из-за чего, не имею понятия.

Долиш, слегка нахмурившись, отодвинул рукав мантии и взглянул на часы.

— Я потом у Бертрама спрошу…

— Что, торопишься куда-то? — не без ехидства спросил Северус, повысив голос из-за стайки галдящих первокурсников, как раз проходящих мимо. — День расписан поминутно, да?

— Да ладно тебе, — отмахнулся Долиш. — Просто мне скоро на отработку к Лэнсу, но еще время есть. Как раз отдышусь после тренировки, нас Дерн загонял, как всегда…

— К Лэнсу, значит? — медленно переспросил Северус, чувствуя, как злость, еще не схлынувшая после встречи с мародерами, начинает переполнять его до краев. — Если хочешь, я помогу тебе пропустить отработку… хм, безнаказанно.

— А как? — удивленно поднял брови Долиш.

— А вот как, — сказал Северус и взмахнул палочкой, предварительно убедившись, что сейчас на них не смотрит никто из старост.

Долиш уставился на свои руки с изумлением и испугом: они позеленели, кожа стала бугристой, между пальцами появились перепонки, а ногти заменили темные когти.

— Ты чего?

— Спокойно, — хмыкнул Северус. — Это временное заклинание. Часа через два само пройдет. А вот строчки писать ты с такими пальцами не сможешь, так что отработка твоя накроется.

Долиш некоторое время молча рассматривал ладони, явно не зная, как на это отреагировать, а потом наконец поднял голову:

— Круто! Интересно, что Лэнс на это скажет… Ладно, сейчас отпрошусь и пойду пугать первокурсников!

И он, явно ничуть не расстроенный, зашагал прочь. Северус несколько обескураженно посмотрел ему вслед.

***

Придя в спальню, Северус снял мантию и обработал ссадины своим зельем. В гостиной все еще бурно обсуждали происшествие с Обри, но Северус хотел побыть в одиночестве. Он не мог не чувствовать, что настроение у него сегодня необычайно воинственное. Ну кто его заставлял нарваться на стычку с мародерами? А Долиш?

Уже не удивляясь внезапно вспыхнувшей кровожадности, Северус продолжил размышлять. Ладно, Мерлин с ним, с Долишем. А вот Лэнс… Северус все еще был обижен на профессора. Отменил вчерашнее занятие с ним (ну ладно, не отменил, а перенес, но какая разница!) — мол, в пятницу у него будет много дел. Да какие вообще у него могут быть дела? Отработки?! Так вот же, профессор, сегодня никакой отработки у вас не будет!

Хотя что ему, Северусу, до его дел, отработок и морально-этических соображений?!

В дверь постучали. Северус встрепенулся.

— Снейп, открой, это я!

Долиш. Замечательно. Может, будет на ком испытать свое новое заклинание.

Северус спешно натянул мантию и открыл дверь.

— Что тебе нужно?

— Не прокатило, — вздохнул Долиш, почесав затылок когтистой лапой. — Лэнс перенес отработку на понедельник… И знаешь что, у меня такое впечатление, что он кое о чем догадался. Он велел мне позвать тебя.

— Меня? — переспросил Северус.

— Я ему не говорил, что это ты, — торопливо сказал Долиш. — Может быть, это совсем по другому поводу.

Как же, по другому… Сто шансов против одного, что Лэнс заглянул ему в мысли. Вот идиот. Северус скрипнул зубами. Жаль, что сейчас, когда Долиш с такими руками, испытывать заклинания на нем не имеет смысла. Это плохо скажется на чистоте эксперимента.

— Что ж, — холодно сказал он, — тогда я пошел.

— Постой!

— Ну что еще? — обернулся Северус, закрывая за собой дверь.

— А это… — Долиш помахал лапами, — оно точно скоро пройдет?

— Точно, точно, — отмахнулся Северус, с трудом подавив желание сказать: «Нет, это навсегда».

***

Лэнс распахнул дверь перед Северусом, не вставая с кресла, и пристально на него глянул.

— Очевидно, в Слизерине творится что-то неладное, n’est ce pas[1]? — спросил он и потянулся за пером. — Только что услышал, что Обри подрался с мародерами и оказался в больничном крыле, теперь, как выясняется, ты напал на Долиша… И за что же ты его так?

Experimentum in anima vili[2],— буркнул Северус. Пусть Лэнс не думает, что он один может говорить на иностранном языке!

Услышав его слова, Лэнс моментально отвел взгляд от пера, которое он держал в руках, и снова посмотрел на Северуса. Выражение его лица было очень странным, словно… словно он изо всех сил пытался сдержать улыбку. Северусу пришлось напомнить себе, что он обижен на него, и он с трудом удержался от того, чтобы не улыбнуться в ответ.

Некоторое время они оба молчали. Северус рассеянно смотрел на то, как профессор вертит в руках перо.

— Десять баллов со Слизерина — и предлагаю считать инцидент исчерпанным, — наконец сказал Лэнс и явно собрался что-то добавить, но в последний момент передумал.

И Северус кивнул, пожалев только, что легилименция дается ему куда труднее, чем окклюменция.

Лэнс улыбнулся.

— Вот и прекрасно. Тогда следующее занятие — в пятницу, как всегда. И вот еще что: я вынужден тебе напомнить, что все ученики являются одинаково ценными.

Северус почувствовал, как напряжение, охватывавшее его вот уже три дня, внезапно куда-то исчезло, и вздохнул с облегчением.

— Хорошо, сэр, — ответил он.

***

На следующий день голова Обри была уже полностью в норме. Он выписался из больничного крыла и тут же подвергся тщательному допросу в гостиной. Всех особенно интересовали две вещи: во-первых, каково это быть с такой громадной головой, и во-вторых, конечно же, из-за чего они с мародерами вступили в конфликт. По поводу головы Обри, проявив редкую для него неразговорчивость, отделался одним словом: «Ужасно», а по поводу причины дуэли из него удалось вытянуть только то, что они не поладили из-за своего различного отношения к преподавателям.

— Зуб даю — они обругали Вектор! — жизнерадостно воскликнул Дерн.

Обри нахмурился и ничего не ответил.

— Ну конечно же! — обрадовался Локхарт, все время вертевшийся неподалеку. — Сражение за честь прекрасной дамы!

— Умолкни, сопляк, — оборвал его кто-то из шестикурсников.

Локхарт вздохнул. Невооруженным глазом было видно, что он отчаянно завидует Обри, так неожиданно очутившемуся в центре внимания. Судя по всему, его не испугала бы даже перспектива временно увеличившейся головы, лишь бы приобрести такую популярность.

Северуса же все эти разговоры откровенно злили. Да, происшествие действительно необычное. Да, студента с такой головой не каждый день встретишь. Но в конце концов, это же мародеры! Они всегда могут выкинуть что-нибудь этакое! За всеми этими расспросами Северус не мог не заметить, что Обри сочувствуют, пусть и немного подтрунивают. И когда Стеббинс задумчиво протянул, что мародерам неплохо бы отомстить за это, Северус не смог сдержать злости и громко фыркнул.

— В чем дело, Снейп? — удивился Стеббинс. — Мне казалось, у тебя тоже к ним счет накопился…

— Совершенно верно, — холодно сказал Северус. — Счет побольше, чем у некоторых. Вот только мне, в отличие от некоторых, никто ни разу не предлагал помочь отомстить. Так что разбирайтесь теперь без моей помощи.

Он поднялся с кресла, чувствуя на себе удивленные взгляды присутствующих, и скрылся в спальне.

Никто никогда не относился к нему хорошо, с горечью подумал Северус. Никто, за исключением мамы и, пожалуй, его друга Энтони. Но тот был еще несмышленышем, и… Нет, хватит думать об этом. Ему уже почти удалось об этом забыть…

Внутренний голос тихо шепнул ему, что наверняка есть и другие люди, которым он небезразличен, но Северус, предпочитая продолжать злиться на весь свет вообще и свой факультет в частности, его проигнорировал.

***

Нарцисса Блэк, похоже, совершенно оправилась после того письма. Во всяком случае, вид у нее был такой же высокомерный, как всегда. Ходили слухи, что они долго говорили по этому поводу с Лэнсом, и тот ее успокоил, но Северусу в это как-то слабо верилось. Говорить с девчонкой о замужестве — что может быть скучнее? Сама Нарцисса, во всяком случае, на слухи никакого внимания не обращала. И уже давно не пыталась заговорить с Северусом.

Учебная неделя не была ознаменована ничем особенным. У Флитвика они начали проходить заклинание Агуаменти, выстреливающее из палочки струю воды, и Северус ломал голову, как же в этом случае действует закон сохранения энергии. Слизнорт устроил контрольную, а МакГонагалл задала огромное домашнее задание, к счастью, практическое. Единственное достойное упоминания событие произошло в четверг, в начале первого урока защиты от темных искусств.

— Что касается домашнего задания, — заметил Лэнс, — то нескольким из вас я его не засчитываю. Это Сильверстоун, Петтигрю и Поттер. Пожалуйста, потрудитесь выполнить его заново.

— Почему? — возмущенно воскликнул Поттер. — Если у меня не хватает пары дюймов, то это не повод…

— Мистер Поттер, — перебил его Лэнс, взмахнув стопкой листов. — Недостающую длину сочинения я еще могу простить — при условии, что работа безупречна. Но ваша, увы, к таковым не относится. В ней слишком много домыслов, не подкрепленных фактами. Я уже не говорю о самых банальных орфографических ошибках.

— А вы не должны обращать внимания на мои орфографические ошибки, — возразил Поттер. — Это защита от темных искусств или грамматика?

Лэнс нахмурился.

— Прекращаем дискуссию, мистер Поттер. Сдайте исправленный вариант во вторник.

— Нет, — процедил сквозь зубы Поттер. — Ничего я исправлять не буду. Вы не имеете права снижать мне оценку из-за ошибок, если они не относятся к вашему предмету.

Все в кабинете затаили дыхание и уставились на Лэнса — как он отреагирует на такую дерзость? Северус не мог не признать, что какая-то логика в словах Поттера была, но он скорее согласился бы съесть свое домашнее задание, чем высказать это вслух.

— Может, они и не относятся к моему предмету, — холодно сказал Лэнс, — но все равно умение писать грамотно показывает уровень общей культуры волшебника, и…

— Профессор, — так же холодно перебил его Поттер. — С этими речами обращайтесь в Министерство, чтобы оно добавило нам новый предмет. Нас никто никогда этому не учил, и вы не можете от нас этого требовать. Покажите мне хотя бы одного волшебника, который пишет абсолютно грамотно!

Петтигрю посмотрел на него с нескрываемым уважением.

— Если говорить о тех, кто учится на вашем курсе, мистер Поттер, — сузил глаза Лэнс, — то я еще ни разу не встречал орфографических ошибок в работах Лили Эванс и Северуса Снейпа.

— Простите, профессор, — вмешалась Эванс. — Я ведь проходила это в школе, еще до Хогвартса.

Миранда и Аннабелла покосились на нее с презрением. На их лицах ясно читалось, что лучше уж писать с ошибками через слово, чем учиться в магловской школе. Северусу тут же захотелось сказать, что он ни в какой школе этому не учился, просто книг нужно больше читать, но он пересилил себя, решив не лезть в этот спор. Не могла эта Эванс помолчать?

Лэнс сложил руки на груди.

— Я правильно понимаю, Поттер, что вы отказываетесь выполнять требования преподавателя?

— Можете назначить мне отработку, но переделывать это домашнее задание я не буду! — упрямо сказал Поттер.

— Поверьте, — ухмыльнулся Лэнс, — я бы с радостью назначил вам небольшой диктант, чтобы вы наконец-то запомнили, как пишутся слова «вследствие» и «почувствовать», но, к сожалению, я в последнее время немного занят. Поэтому за проявленное неуважение к преподавателю я снимаю с Гриффиндора десять… нет, пятнадцать баллов. Мистер Петтигрю, я знаю, что вы стараетесь во всем брать пример с вашего приятеля, но в этот раз делать этого я вам не советую. Жду вашу работу и работу мисс Сильверстоун во вторник. А теперь наконец приступим к занятию, и если мы чего-нибудь не успеем, то это будут исключительно ваши проблемы.

Люпин покосился на преподавателя с явным неодобрением, но ничего не сказал. Блэк повернулся к Петтигрю и что-то ему прошептал. Северус не сомневался, что это было связано с Лэнсом, и вновь принялся обдумывать планы долгожданной мести.


Глава 15

ЧЕЛОВЕК-НЕВИДИМКА

Ноябрь подходил к концу, приближалась зима и вместе с ней матч Когтеврана против Пуффендуя. Весь Хогвартс вновь был охвачен квиддичной лихорадкой. Многие слизеринцы болели за Когтевран, Глэдис Найт даже приготовила огромное синее знамя с изображенным на нем орлом, но Северусу было совершенно все равно, кто одержит победу. Он жалел, что матч не с Гриффиндором: тогда возможностей для мести было бы куда больше, а так ему пришлось ограничиться тем, что он взорвал котел Блэка на зельеварении. Это, конечно, было банально, зато даже сам Блэк не заподозрил, что дело в чем-то ином, а не в его невнимательности.

В легилименции Северус пока не продвигался. Он мог проникнуть в мысли Лэнса лишь в том случае, когда профессор убирал все свои барьеры. Разумеется, он пробовал читать мысли у однокурсников, но прежде чем он успевал наладить подобающий зрительный контакт, те или отворачивались, видимо, не выдерживая его пристального взгляда, или же смотрели на него как-то странно, что ужасно его сбивало. Лэнс говорил, что ничего страшного в этом нет, все придет со временем и с опытом, главное, что ставить барьер у него уже получается очень хорошо.

Однажды после занятия они пили чай, когда Лэнс вдруг поинтересовался:

— Так как ты думаешь, Северус, кто в этом году выиграет Кубок?

Северус страдальчески закатил глаза. Видимо, волнения в Хогвартсе не обошли стороной и профессора.

— Пожалуйста, не надо про квиддич! Вы не представляете, как меня это уже достало! Откуда же я знаю, кто выиграет?

— Интересно, — задумчиво произнес Лэнс, болтая ложечкой в полупустой чашке, — а можно ли заранее узнать результат соревнования с помощью… прорицаний, например?

— Разумеется, нет, — ответил Северус. — Во-первых, это сгубило бы на корню всю систему ставок, во-вторых, прорицания — это вообще полная чушь. Я перестал ходить на них еще на третьем курсе, когда мне предсказали, что я убью директора школы! Только вы Дамблдору об этом не говорите, ладно?

Лэнс едва подавил смешок и отставил чашку в сторону.

— Извини, что я опять возвращаюсь к этой теме, но чем же тебе не угодил квиддич?

Северус принялся разгибать пальцы.

— Потому что все с этим так носятся, потому что мы всё время проигрываем, потому что меня все равно не взяли бы в команду, потому что в квиддич играет Поттер…

— Ладно-ладно, я понял, — засмеялся Лэнс. — А во что-нибудь другое ты играешь, в плюй-камни, например?

— Плюй-камни — это ерунда, в них вообще играть не стоит, — буркнул Северус и в очередной раз поднес к губам чашку.

— А я вот, когда учился в Хогвартсе, просто обожал играть в плюй-камни! — признался Лэнс. — Особенно на младших курсах, когда у нас была капитаном Эйлин Принц. Потом было уже не то… А ты, кстати, чем-то на нее похож! Наверное, поэтому я подумал…

— Это моя мать, — выдавил совершенно выбитый из колеи Северус. Он не знал, как на это реагировать — хотя что такого произошло? В том, что его мать и профессор Лэнс вместе учились в Хогвартсе, не было совершенно ничего удивительного, но всякий разговор о происхождении и семейных узах действовал на Северуса удручающе.

— Правда? — воскликнул профессор. — Ну надо же! Какое неожиданное совпадение! И как она поживает?

— Нормально… — поежился Северус.

— А ты у нее единственный ребенок? — спросил Лэнс.

Северус вздрогнул и поставил чашку на белоснежную салфетку, да так резко, что немного чая выплеснулось на полированную столешницу. Вот эту тему ему обсуждать совсем не хотелось.

— Да.

— Что с тобой, Северус? — внезапно спросил Лэнс. — Почему тебе неприятно говорить об этом? Она же не…

— Нет, с ней все в порядке, — тихо сказал Северус, сжавшись в комок на стуле. — Но я не могу понять, почему она так сделала… Она испортила жизнь и себе, и мне…

— Ты говоришь про то, что она вышла замуж за твоего отца? — спросил Лэнс, голос его тоже был тихим.

Северус кивнул.

— Да, многие сочли бы этот поступок достойным осуждения… — задумчиво произнес профессор. И, помолчав, добавил: — Но знаешь, Северус, я в последнее время думаю, что любовь может оправдать… многое. Наверное, она решилась выйти замуж за магла, потому что действительно любила его…

Северус вздохнул, вспомнив бесконечные ссоры и скандалы, из-за которых он не испытывал ни малейшего желания возвращаться домой.

— Кроме того, — продолжил Лэнс, — если бы не это, то ты никогда не появился бы на свет! Неужели ты об этом не подумал?

Северус неожиданно для себя вдруг почувствовал, что прежней тяжести на душе уже нет. Это было связано даже не со смыслом слов Лэнса, а скорее с общим его тоном. Он поднял голову и нерешительно улыбнулся.

— Знаете что, сэр? Я даже иногда называю себя Принцем-полукровкой, ведь фамилия моей матери была Принц, вот мне и показалось, что красиво звучит…

— Принц-полукровка? — переспросил Лэнс. — Действительно, звучит красиво… Хотя, на мой взгляд, «Северус» ничуть не хуже…

Он взмахнул палочкой и убрал со стола следы недавнего чаепития.

— Спасибо, профессор, — сказал Северус, хотя имел довольно смутное представление, за что же именно он его благодарит. — Мне уже пора.

Они попрощались, и Северус пошел к себе доделывать домашнее задание на понедельник.

***

В среду после занятий Северус, отбившись от дежурных насмешек мародеров — на сей раз не в полном составе, Люпина с ними не было — пошел в гостиную. Интересно, а что же случилось с этим Люпином? На занятиях его тоже не было, и если подумать, то это не в первый раз. Наоборот, он отсутствовал довольно часто, хотя и не больше пары дней.

Поразмышляв над этим, Северус вскоре выкинул Люпина из головы. Надо будет потом к нему присмотреться, может, он и узнает что-нибудь определенное. Северус уселся в жестковатое кресло, достал из сумки учебник зельеварения и принялся перечитывать. Ему был больше интересен «Расширенный курс зельеварения», по которому они должны были заниматься в следующем году, но в последнее время он без конца проводил над ним опыты, и читать приходилось что-нибудь другое.

В гостиной было довольно шумно. Регулус о чем-то беседовал с Глэдис Найт (очевидно, о квиддиче), Нейл с Булстроудом играли во взрывного дурака, несколько девчонок сообща делали домашнее задание, а Барти Крауч им мешал, испытывая чары левитации на их письменных принадлежностях.

Вингардиум Левиоса! — в очередной раз проорал он, и перо, выскользнув из руки одной девчонки, взмыло к потолку.

— Барти, ну достал уже! — возмутилась другая. — Перед Флитвиком выпендривайся! Кто-нибудь, уймите его…

— Тяжела жизнь первокурсника, — притворно вздохнул Стеббинс.

— Даже Силенцио не наложишь, не говоря уже о чем-нибудь покруче, — подхватил Долиш. — А обороняться так вообще не умеешь. И мало ли кому вдруг придет в голову его проклясть…

Крауч посмотрел на них с некоторой опаской и отошел подальше, оставив однокурсниц в покое.

— И почему на нашем курсе только две девочки? — вздохнула Миранда, сидевшая рядом с Аннабеллой в углу гостиной недалеко от Северуса. — И поговорить не с кем. Те, что младше, совсем еще глупые, а старшекурсницы все время смотрят свысока…

Аннабелла покосилась на нее.

— Дурочка, радоваться надо, представляешь, сколько парней за тобой будет бегать!

— А мне не нужно, чтобы столько бегало, — возразила Миранда, оглядевшись по сторонам. — Одного вполне достаточно. А вот подруг хорошо бы побольше… Сама знаешь, я только с тобой могу поговорить, ну еще иногда с Глэдис. Она ничего.

Северус хмыкнул, внезапно вспомнив сетования Рауга Дерна по тому же поводу: «Это как называется, Обри, что на курс всего две девчонки, и то одна дура, а вторая — стерва?!»

— Ты ведь часто с Долишем и Стеббинсом ходишь, — заметила Аннабелла.

— Это совсем не то, — покачала головой Миранда, собирая пушинки с рукава мантии.

— А что это ты весь день куксишься? — подняла брови Аннабелла. — Уже смотреть тошно, честное слово…

Миранда опять вздохнула и забралась с ногами в кресло. К туфлям, оставленным на полу, тут же подошел чей-то кот, заинтересованно обнюхал и удалился.

— Не обращай внимания, — махнула рукой она. — Настроение такое…

Северус перевернул страницу, но читал он уже совсем невнимательно. В гостиную вошли Медея Полкисс и Розье, не задерживаясь, пересекли ее и скрылись в комнате старосты.

— А все-таки, в чем дело? — вновь спросила Аннабелла, отследив парочку взглядом.

Миранда уткнулась лицом в колени и довольно неразборчиво пробормотала (Северусу пришлось вслушаться внимательно, и он уже забыл про книгу):

— Да все сразу. Наши мальчики меня, по-моему, всерьез не воспринимают, — вздохнула она. — Ты в последнее время вечно занята, все-таки староста, все время с Грэмом что-то обсуждаете… Да еще и эта Белби…

— Марион Белби? — переспросила Аннабелла, слегка поморщившись. — От гриффиндорцев ничего хорошего не дождешься… А что именно она сделала?

Миранда даже выпрямилась в кресле и развернулась к Аннабелле, широко распахнув глаза.

— Как? А ты разве не видела сегодня на защите, какая у нее ленточка?

— В смысле, в волосах? — уточнила Аннабелла. — Не помню точно… А что?

— Я тоже такую хочу… — призналась Миранда. Ее плечики дрогнули.

— Что? — Аннабелла явно не верила своим ушам. — Тебе пятнадцать… нет, уже шестнадцать лет, а ты переживаешь из-за какой-то несчастной ленточки?!

— Но она красивая, — протянула Миранда.

— Трансфигурируй себе такую же, в чем проблема? — хмыкнула Аннабелла, стащив с подушки мирно дремавшую там кошку. Та воспротивилась, с громким шипением вырвалась из рук Аннабеллы и, миновав Миранду, большими прыжками бросилась к дверям.

— Ты же знаешь, у меня с трансфигурацией не очень, а там еще так красиво цвета меняются — у меня точно не получится! — огорченно сказала Миранда, поправляя край мантии.

Разумеется, подумал Северус. Конечно, он не обратил внимания, какая у этой Белби была ленточка, но, судя по описанию, достаточно на самую обычную наложить заклинание смешивания цветов — а вовсе не трансфигурировать.

Аннабелла поморщилась.

— Ладно, я завтра посмотрю, какая именно у Белби ленточка, и попробую сделать такую же. Только ныть прекрати…

***

Тем вечером Северус наконец придумал контрзаклинание для своего заклинания Невидимости. Это оказалось не таким уж и простым делом. Он давно уже заметил, что некоторые заклинания даются ему практически сразу, а над некоторыми приходится изрядно поломать голову. Иногда, если придумать заклинание не получалось особенно долго, он мог и отступиться от него — но только не в этом случае.

После опыта на предварительно оглушенном Пивзе, показавшего, что заклинание действует и на одушевленные существа, Северус загорелся мыслью испробовать заклинание на себе. Подумать только, сколько при этом можно будет увидеть того, что вовсе не предназначалось для его глаз! Эта затея обещала быть очень интересной. Но для этого просто необходимо было придумать контрзаклинание. Полтергейст (теоретически, конечно) может болтаться невидимым по Хогвартсу несколько дней — все только обрадуются, но он, Северус, такого позволить себе не может. Поэтому он и не бросал попытки, несмотря на то, что само заклинание он придумал давно, еще в сентябре. И его упорство наконец было вознаграждено, когда он уже почти потерял надежду — при очередном взмахе палочки многострадальный учебник Либациуса Бораго медленно появился перед ним, словно бы выплыл из воздуха.

Теперь уже можно было приступить к более детальному планированию операции. Куда пойти? Сразу же ему в голову пришла гриффиндорская башня, но, поразмыслив немного, он от этой идеи отказался. Во-первых, неудача с зельем, обостряющим слух, оставила немного неприятный осадок на душе у Северуса. Во-вторых, эта их толстушка вряд ли пропустит невидимку, пусть и подслушавшего пароль, а втискиваться в проем вслед за каким-нибудь гриффиндорцем было довольно рискованно. Лучше для начала подобрать другое место. Северус задумался, где еще можно услышать что-нибудь интересное, и в конце концов остановился на учительской.

Время проведения операции… Это можно сделать в конце обеденного перерыва, а можно и после уроков. Лучше, наверное, после уроков — больше времени будет. Завтра же.

Северус удовлетворенно показал отражению большой палец и начал готовиться ко сну, весь поглощенный мыслями о завтрашнем дне.

***

Занятия тянулись долго. Почти все они в четверг были сдвоенными, исключая трансфигурацию и руны после обеда. Лишь на защите от темных искусств Северус не заметил, как пролетело время.

И вот подошло к концу занятие по древним рунам. Слизеринцы высыпали в коридор, облегченно вздыхая: переводы сегодня выдались не из легких. Северус незаметно отделился от своих однокурсников, когда они завернули за очередной угол, и зашагал по направлению к учительской.

Так. Теперь надо дождаться, когда в учительской никого не будет: не становиться же невидимым на глазах у вот этого портрета! Северус открыл дверь и заглянул внутрь. Неподалеку от двери за столом сидели и пили чай с печеньем Декстра и Вектор. Обе как по команде обернулись на Северуса.

— Э-э-э… а профессора Лэнса нет? — спросил он.

Вектор отрицательно покачала головой. Декстра сказала:

— Он, наверное, зайдет позже, мистер Снейп. У него очень загруженное расписание.

— Спасибо, профессор Декстра, — кивнул Северус, прекрасно знавший, что Лэнс редко когда освобождается раньше шести. Он закрыл за собой дверь и прошел по коридору до угла. По идее, у Вектор сейчас должен быть урок, и если повезет — Декстра тоже уйдет…

Менее чем через пять минут обе они прошли мимо Северуса, так его и не заметив. Есть! Он быстро вернулся к опустевшей учительской, скользнул внутрь и плотно закрыл за собой дверь. Где бы пристроиться, чтобы не столкнуться с профессорами? Пожалуй, вон в том углу… Северус прошел в угол и придирчиво оценил вид. Вроде бы отсюда видно неплохо. Сердце екнуло. Все, дальше тянуть с заклинанием не получится, наоборот, надо как можно скорее становиться невидимым… Он направил палочку на себя, на всякий случай зажмурился и подумал: «Дивентаре инвизибилэ!»

Крошечная доля света, пробивавшегося сквозь его веки, и та вдруг померкла. В остальном вроде бы ничего не произошло. Северус осторожно открыл глаза — и по-прежнему остался в таком кромешном мраке, с которым не могла сравниться ни одна безлунная ночь. Ночью хотя бы звезды светили с неба, сейчас же не было видно ничего. Абсолютно ничего. Сердце Северуса в испуге затрепетало. Неужели он ослеп? Это какой-то побочный эффект заклинания? А вдруг это… навсегда?! Почему вообще так получилось?!

И тут вдруг до Северуса дошло. Облегчение было таким, что он едва не рассмеялся — и лишь тогда осознал, что до сих пор зажимает ладонью рот, чтобы не вскрикнуть. Какой же он идиот, в самом деле! Магия магией, но ведь физику еще никто не отменял!

Дверь в учительской отворилась, послышались чьи-то шаги. Северус навострил уши, убрал волшебную палочку, которая, разумеется, осталась видимой, за стол — что ему еще оставалось делать? — а сам продолжал размышлять о причине случившегося. И почему же он раньше об этом не подумал? Сам же объяснял профессору Лэнсу: мол, оптические свойства предмета меняются… Правильно. Показатель преломления предмета становится на время таким же, как у воздуха. Лучи света не отражаются от него и не преломляются, поэтому-то предмет и не видно! И с ним, Северусом, происходит то же самое. Свет проходит сквозь него, не фокусируясь на сетчатке глаза. Его никто не видит — но и сам он тоже ничего видеть не может! Похоже, это заклинание вовсе не такое полезное, как ему казалось, а он еще убил на него столько времени!

Но сейчас уже поздно об этом сожалеть. Делать нечего, придется слушать, раз уж смотреть не получается… И Северус вновь сосредоточил внимание на вошедшем.

Скорее всего, это профессор Флитвик. Слишком уж шаги легкие и частые. Знал бы преподаватель заклинаний, что он, Северус, придумал! Тут же дверь снова скрипнула. Так. Теперь шаги определенно женские. Кто бы это мог быть?

— Что, у вас тоже окно, Минерва? — пропищал Флитвик.

— Вынужденное, — раздался озабоченный голос МакГонагалл. — Только что у шестого курса Пуффендуя, как выяснилось, было занятие по уходу за магическими животными. Теперь они в полном составе в больничном крыле.

Ничего себе, восхитился Северус. Интересно, кого они проходили?

— А когтевранцы? — с беспокойством спросил Флитвик.

— Похоже, Филиус, ваши подопечные оказались умнее и не совались к докси с голыми руками, — вздохнула МакГонагалл.

Послышалось шуршание бумаг. Северус неслышно заерзал, пытаясь устроиться поудобнее. Все-таки интересно, видят они его волшебную палочку или нет? В любом случае, перепрятывать уже поздно, остается только надеяться, что они ее не заметят.

Где-то через минуту Флитвик спросил:

— Может быть, чаю?

— Благодарю вас.

Бульканье льющейся воды. Звон чашек.

— Разве можно подбирать такие темы? — после некоторого молчания вновь вернулась к предмету разговора МакГонагалл. — Это же все-таки дети! Даже Мартин в основном излагает теорию! Хотя, когда Альбус его назначил, у меня были серьезные опасения…

— Альбусу виднее, — звякнул ложечкой о чашку Флитвик. — Но я вас понимаю: как вспомню, что эти слизеринцы тогда в школе вытворяли…

— Не при Горации будет сказано, со слизеринцами всегда проблемы, — сказала МакГонагалл. Северус про себя усмехнулся: ну конечно, деканы двух соперничающих факультетов нашли крайнего!

Меж тем МакГонагалл продолжила:

— Вы на Розье посмотрите! Или на Уилкса, например!

«А вы посмотрите на Поттера! Или на Блэка!» — подумал Северус.

— Что вы, Минерва, Мартина нельзя сравнивать с этими… — Флитвик понизил голос так, что Северус едва разобрал окончание фразы: — Говорят, что они поддерживают Сами-Знаете-Кого…

— Да, вы правы, — несколько смущенно признала МакГонагалл. — Просто я тогда только начинала работать в Хогвартсе, и мне пришлось довольно нелегко…

— Конечно, конечно, — согласился Флитвик. — Тогда вам повезло, дорогая Минерва, что вас не было, когда Мартин учился на втором курсе. Они тогда так подрались с… как же его звали? Забыл… Ну, однокурсник его, тоже на Слизерине учился. Такой скандал был!

— А что случилось?

— Хотите конфетку, вишневую? Ой, кто-то съел все наше печенье… По-моему, тот как-то обозвал мисс Принц, или что-то в этом роде… — протянул Флитвик. Северус весь обратился в слух. — А Мартин этого не стерпел. Сэр Ланселот Озерный… — хихикнул профессор.

— Она что, ему нравилась? — удивилась МакГонагалл. — Он ведь младше на три или четыре года!

— Все-то вы пропустили, Минерва! Мартин тоже входил в команду плюй-камней, думаю, там они и общались, — сказал Флитвик, но тут же, словно спохватившись, добавил: — Но я не думаю, что она нравилась ему именно в том смысле. Не в том возрасте он был, да и вообще время было другое… Это сейчас все студенты словно с ума посходили.

МакГонагалл неодобрительно хмыкнула.

— Кстати, Минерва, — продолжил Флитвик, — вы ведь наверняка заметили, что он выделяет Снейпа из других студентов!

— Что? А… Так вот оно в чем дело! — сказала МакГонагалл и, судя по звуку, поставила чашку на блюдце.

Северус задумался. Судя по реакции Лэнса, профессор узнал о том, кто его мать, совсем недавно…

— Да-а… — протянула МакГонагалл. — Декстра мне как-то говорила, что Септима Вектор ей сказала, что Лэнс расспрашивал ее о Снейпе, его интересах, успеваемости и так далее.

Северус мысленно охнул.

— Да-да, дорогая Минерва, не удивляюсь, что среди наших очаровательных дам подобные сведения распространяются очень быстро! — заметил Флитвик.

— Бросьте, Филиус! — МакГонагалл с раздражением вернула чашку на блюдце. — У нас не сплошь завзятые сплетницы.

— Ну, не нервничайте, Минерва. Возьмите лучше конфетку.

— Вы еще мне лимонную дольку предложите! — съехидничала МакГонагалл.

— Не могу, — вздохнул Флитвик. — Это прерогатива Альбуса.

***

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем МакГонагалл и Флитвик убрались из учительской. Деканы пили чай неторопливо и говорили еще о многих вещах, но они не представляли для Северуса ничего интересного: проблемы расписания, поурочное планирование, некоторые кадровые изменения в Министерстве… За это время Северус совсем извелся в своем углу. Разумеется, кое-что все-таки он узнал, но очень уж с большим количеством неудобств это было сопряжено.

Когда Северус наконец остался один, то первым же делом пробормотал контрзаклинание, и, хотя он предусмотрительно зажмурился (похоже, лимит глупостей на сегодня был исчерпан), совершенно отвыкшие от света глаза тут же заслезились. Он просидел так еще минут пять, ежесекундно опасаясь, что кто-нибудь зайдет, и только после этого решился открыть глаза и выйти. По пути к себе ему вдруг пришел в голову вопрос, возможно ли так модифицировать это заклинание, чтобы предмет был полупрозрачным, но он тут же с раздражением отмахнулся от этой мысли. Хватит уже.

Уже в подземельях, у самого входа в гостиную, Северуса опередила Аннабелла. Отпихнув его с дороги, она вихрем ворвалась внутрь. Там почти никого не было, но сидящая в кресле Миранда тут же вскочила при виде подруги.

— Ну как? — взволнованно выдохнула она.

Северус улучил момент и наслал на Аннабеллу небольшой сглаз. Так, ничего особенного, вот только волосы перед сном она сегодня замучается расчесывать. В следующий раз пусть смотрит, куда идет.

Девчонки, как и следовало ожидать, ничего не заметили.

— Тебе начать с плохой или хорошей новости? — немного отдышавшись, спросила Аннабелла.

— Ну, давай с плохой, — настороженно сказала Миранда.

Северус заинтересовался: что же там у них случилось?

— Я все перепробовала, что только можно, но ленточку с переливающимися цветами у меня так и не получилось трансфигурировать. Я даже в библиотеке искала…

А, опять это… Она что, в самом деле думала, что в библиотеке будет про их девчоночьи глупости? Северус обошел их и сел в кресло. Ну до чего же его однокурсницы тупые… Так и не догадались про заклинание.

— А какая тогда хорошая новость? — спросила Миранда.

— Ну, ты знаешь, Исчезающие чары у меня всегда неплохо получались, — самодовольно хмыкнула Аннабелла, — так что я подкараулила Белби в библиотеке…

— И?..

— И теперь у нее тоже нет такой ленточки! — широко улыбнулась она.

— А… — протянула Миранда в некотором замешательстве, но потом тоже улыбнулась: — Спасибо! Ты настоящая подруга!

Северус покачал головой, достал из сумки Либациуса Бораго и погрузился в чтение. Для себя он решил, что невидимым становиться больше не будет. Ну разве что в самом крайнем случае.


Глава 16

ЛЕВИКОРПУС

Северус даже не пошел на квиддичный матч, состоявшийся в начале декабря. Победил Когтевран, правда, с небольшим перевесом, и это еще долго обсуждали в гостиной. «А вы видели, как Нортон увернулся от бладжера? Ловко летает, надо будет учесть в предстоящем матче…» — «Да ты что, мы с Уилксом так ему врежем, не чета этим дохлым пуффендуйцам!» — «Ну смотри, Розье, покажи им высший класс!» Один Эребус Нейл мрачнел при упоминании о квиддиче и Когтевране. Номинально он являлся ловцом, хотя не играл еще ни разу, и, естественно, он был от этого не в восторге. Кроме того, Нейл так и не помирился со своей сестрой Элизабет. Глэдис как-то предложила ему наладить отношения при помощи Кэндис, которая тоже училась в Когтевране, но мальчик лишь упрямо замотал головой.

Казалось, до конца триместра оставался еще почти целый месяц, но время почему-то летело очень быстро. Преподаватели только и успевали загружать их огромными домашними заданиями и контрольными работами. А Северус к тому же прикладывал довольно много сил, чтобы преуспеть еще и в легилименции. Окклюменция ему давалась все лучше и лучше. На одном из последних занятий они по очереди пытались прочесть в мыслях у другого задуманное слово. У Северуса получилось с третьей попытки (правда, он подозревал, что профессор все-таки чуть-чуть ему поддался), а вот Лэнс, как ни старался, так и не смог отгадать слово Северуса — изопропилметилфлуорофосфат.

Впрочем, в легилименции тоже наметился некоторый прогресс. Иногда (правда, редко, лишь при должной сосредоточенности) он мог отчетливо видеть образы и мысли в глазах студентов. Они с Лэнсом при желании уже могли общаться невербально, хотя это и требовало от Северуса некоторого напряжения — особенно поначалу. Однако в последнее время Северус стал замечать, что профессор отчего-то не слишком радуется его успехам в легилименции. Он затруднялся определить, что же было тому причиной, в разговорах, естественно, эту тему не затрагивал, а временами ему даже казалось, что он все это выдумал и ничего подобного вовсе не было. Возможно, иногда у Лэнса просто было плохое настроение, а может, у него возникли какие-нибудь проблемы, и он не желал показывать это Северусу. Так или иначе, бывало, что Лэнс избегал его взгляда, но длилось это всегда недолго.

Слизнорт устроил вечеринку по случаю своего дня рождения. Отказаться от приглашения было бы совсем уж невежливо, и Северус просидел там целый вечер, стараясь не смотреть на откровенно подлизывающегося Крессвелла. Впрочем, многие от него не отставали. Одна Эванс вела себя более-менее разумно, и под конец вечера он даже немного поговорил с ней о зельях, сваренных на недавней контрольной. Конечно, свои секреты он ей раскрывать не собирался. А возможно, что она и сама использовала некоторые приемы — она достаточно умна для этого…

Словом, время текло мирно и незаметно, пока однажды Северус не засиделся в библиотеке позже обычного, когда вроде бы все уже разошлись, и даже мадам Пинс прикорнула на своем месте. Нельзя сказать, что история магии была самым любимым предметом Северуса, но и ничего против он не имел (если не считать занудного преподавателя). Кроме того, по ней, как и по всем остальным предметам, предстояло сдавать С.О.В. — и, увы, не Бинсу. Поэтому сегодня он с особой тщательностью готовил реферат по истории эволюции волшебных палочек, немного злясь на то, что в библиотеке не слишком-то много подходящего материала, а тот, что есть, рассчитан на слишком детский уровень. Ну вот, например, это: «В давние времена все волшебники, для того чтобы направлять свою силу, использовали жезлы. Жезлы изготавливались из нескольких пород дерева (тис, бук, ясень), из бронзы с добавлением драгоценных металлов или из слоновой кости. Но это было не очень удобно, и постепенно жезлы уменьшались в размерах. С другой стороны, проводимость потоков магической энергии увеличивалась…» Третий курс. Максимум. Северус вздохнул и принялся посасывать кончик пера, пытаясь придать этому рассказу более или менее солидную форму, а если не выйдет — обогатить своими собственными умозаключениями по этому поводу. Внезапно его спокойствие было нарушено чьим-то свистящим шепотом из-за стеллажа. Оказалось, он все-таки был в библиотеке не один. Они, наверное, разговаривали и раньше, но Северус был настолько сосредоточен на своей работе, что отвлекся только сейчас.

— Розье, — неуверенно шептал чей-то голос. — Тебе отлично известно, что малолеток в это втягивать запрещается.

— Интересно, как же мы еще докажем свою лояльность, если не будем вербовать новых сторонников? — отозвался Розье с явным раздражением.

— Слизнорт узнает, и нам не поздоровится, — с тревогой в голосе ответил другой. — Он не станет закрывать глаза на нашу деятельность! Вечно выслуживается перед директором, слизняк…

Чей же это все-таки голос? Северус плохо знал некоторых старшекурсников. Точно не Грэм, его бас ни с чем не перепутаешь… Может, Уилкс?

— Заткнись! — резко оборвал его Розье. — Здесь повсюду уши.

— А мне плевать! Как же меня все достало…

— Эй, а ты, случайно, не жалеешь, что пошел на службу к Лорду? — медленно и как-то пакостно-слащаво произнес Розье.

— А ты что, донести на меня хочешь, предатель? — взвизгнул его собеседник.

Повисло молчание.

— Нет, — сказал Розье после некоторой паузы. — Пока — нет. Да не хватайся ты за палочку. Я, рискуя своей жизнью и честью, смолчу, но вот другие… кое-кому и повод не нужен, ты знаешь. Пересмотри свою позицию, это в твоих же интересах.

— Да ладно, я же ничего такого не имел в виду…

— Все равно… — Розье замолк, а потом, вздохнув, продолжил: — Эх, скука, даже над грязнокровками особо не поиздеваешься, а все из-за того же декана. Держу пари, у него куча стукачей и своя сеть шпионов из его же любимчиков… Так что лишнего слова и не скажешь.

— Ты ему много приписываешь. Его ненаглядная принципиальная грязнокровка в роли шпионки? Хотя этот проныра Крессвелл или этот грязный мерзавец Снейп вполне подходят на эту роль.

Северус почувствовал нарастающее возмущение: он — стукач?! Да ни за какие коврижки! Как эти два зарвавшихся мерзавца могли такое о нем подумать!

— Снейп… — задумчиво произнес Розье. — А ведь в самом деле, надо бы его проверить на лояльность. Тем более и родословная у него не в порядке… Я сам этим займусь.

— Ладно, хватит, пошли отсюда. А то принесет еще кого-нибудь…

— Да мы тут два часа уже занимаемся, и ни звука не было…

Северус понял, что они сейчас пройдут мимо него. Он едва успел нырнуть под стол, прихватив пергамент, книгу и чернильницу, которая опрокинулась и залила половину страницы старого издания. Хорошо хоть книга попалась не говорящая — она только покраснела от возмущения, как, наверное, покраснела бы мадам Пинс, если бы увидела, как обращаются с вверенным ей сокровищем.

Две тени прошествовали мимо, вслед за ними — полы двух мантий. Северус спокойно перевел дух, очистил пол заклинанием и уже собрался было вылезать, как вновь раздались быстрые шаги, и в библиотеку один за другим ворвались двое. Нет, не слух и не обоняние — какое-то иное чутье подсказало Северусу, что один из них — Поттер. Он усмехнулся иронии судьбы. Сколько было трудностей, когда он планировал подслушивание в последний раз, а сейчас все происходит само собой! Лишь бы они не заглянули под стол…

— Джеймс… ну Джеймс, прости меня… я совсем не это имел в виду! — жалобно протянул высокий голос. Петтигрю.

— Отстань, Хвост. И не попадайся мне на глаза до следующего вечера!

— Ну Джеймс, ну пожалуйста…

Раздались спокойные и уверенные шаги, и в дверях библиотеки застыл еще один силуэт.

— А я согласен с Хвостом, — произнес самоуверенный голос Блэка. — Эта Сомервиль ничуть не хуже Эванс. По правде говоря, я даже не вижу между ними особого различия…

Блэк подошел к столу, под которым сидел Северус, и, судя по звуку, перевернул водяные часы, стоявшие на нем. Северус отчего-то очень хорошо представил себе этот жест и даже выражение лица Блэка, когда он это делал.

— Да вы что, рехнулись! — выпалил вконец возмущенный Поттер. — По-вашему, мне совсем все равно, с кем?.. Эта дура совсем не похожа на Эванс, у меня на нее…

— Джеральдина вовсе не дура, — произнес мягкий голос у дверей. Ага, ну вот и староста. Все, теперь полный комплект. Интересно, они не могли выяснять отношения в своей гостиной? Или Поттер от них сбежать пытался? — Она неглупая и симпатичная девушка, и, главное, ты ей действительно нравишься.

— Ну и встречайся с ней сам, Лунатик. А мне плевать! — взревел Поттер.

— Слушай, Сохатый, ты сейчас точь-в-точь молодой самец оленя ранней весной! — воскликнул Блэк.

— Сейчас зима, — невесело усмехнулся Люпин.

— Эй, слушайте… — казалось, Поттеру пришла в голову какая-то мысль, начисто вытеснившая предыдущие разногласия, — а что, если… уже?..

— Ты считаешь… — начал Блэк.

— Именно!

Ого. Раньше Северус думал, что понимать друг друга с полуслова — просто фигура речи.

— Сколько у нас времени, Лунатик? — быстро спросил Поттер. Похоже, они совсем уже переключились на другую тему.

— Две недели, — помолчав, с заметным усилием выдавил Люпин.

— Успеем, — заключил Поттер.

— Нет! — взвизгнул Петтигрю. — Я — нет!

— Отлично, значит, в этот раз обойдемся без тебя, — отозвался Блэк. — Лично мне нужно немного поработать только над… обратным процессом. А тебе, Сохатый?

— Бродяга, разреши тебе заметить, что здесь не место обсуждать подобные дела. Мало ли что…

— Как скажешь, Сохатый, — тут же согласился Блэк. — Ну, пошли. Эй, Лунатик, ты что так уставился на эти стеллажи, тебе что, днем их не хватает?

— А… да, Бродяга, пошли, — вздохнул Люпин.

Шум удаляющихся шагов возвестил о том, что территория свободна от неприятеля. Северус вылез из-под стола, отряхивая мантию, и вновь приступил к реферату.

***

Проверка, обещанная Розье, не заставила себя долго ждать. Когда Северус готовился к трансфигурации в библиотеке на следующий же день, к нему за стол с обеих сторон подсели Розье и Уилкс. Что ж, praemonitus praemunitus[3], как сказал бы Лэнс.

— Ты у нас вроде самый умный? — без предисловий осведомился Уилкс.

Велико было искушение ответить «да», но Северус сдержался. Не тот случай.

— Вам что-то нужно?

Он посмотрел на Уилкса, затем, повернув голову, на Розье, пытаясь считать у них хоть какие-то мысли. И кое-что ему все-таки удалось: «задать задачку… посложнее, пусть старается…»

— Понимаешь, Снейп, — сказал Розье, барабаня пальцами по крышке стола, — нам необходимо узнать одно заклинание…

— А как оно действует? — спросил Северус.

— Оно поднимает человека в воздух! — выпалил Уилкс явно первое, что пришло в голову. Северус незаметно усмехнулся.

— Мобиликорпус не подойдет?

Розье метнул убийственный взгляд на Уилкса и сделал попытку усложнить задачу:

— Оно не просто должно поднимать, а… вверх ногами. Вот. И не плавно, а рывком…

— А зачем? — удивился Северус, поспешив перебить его, пока Розье не добавил уточнение, что заклинание еще должно вызывать у поднимаемого синие пятна на лице или что-нибудь в этом роде.

— Ну, мало ли где может пригодиться… — туманно сказал Розье. На этот раз Уилкс пришел ему на помощь:

— Его можно будет испытывать на маглах! Каникулы не за горами… — протянул он.

— Вот именно, — с вызовом подтвердил Розье, пристально вглядываясь в глаза Северусу. Северус спокойно выдержал взгляд. После уроков окклюменции это было таким пустяком!

— Мне нигде не попадалось такое заклинание, — наконец сказал он. — Думаю, в книгах его нет, и я, к сожалению, ничем не могу вам помочь.

— Возможно, в книгах его и нет, — согласился Розье, переглядываясь с Уилксом. — Именно поэтому мы просим тебя.

Северус заколебался. Они что, догадываются о его способностях придумывать заклинания? Похоже, он их определенно недооценивал. Да, тут есть над чем задуматься, это становится довольно опасно… Он невольно оглянулся по сторонам. Практически никого. Только Сириус Блэк идет мимо к выходу и с подозрением косится на их компанию.

— С одним условием: не используйте это заклинание против меня, — потребовал Северус. Что же, он правдоподобно сыграет свою роль, тем более вроде бы отделался достаточно легко…

Уилкс хмыкнул.

— Мы же с Ивэном не дураки, понимаем, чем ты нас можешь угостить в таком случае…

— Отлично, — сказал Северус. — Я сделаю все, что в моих силах.

Семикурсники вновь переглянулись, поднялись и наконец оставили Северуса в покое.

***

Сказать это было легче, чем сделать. Чтобы они отвязались, Северус честно пытался найти требуемое заклинание в течение пары вечеров, но все его попытки разбивались тем, что не на ком было все это испытать. Он уже исписал несколько страниц учебника черновыми вариантами, но дело все не продвигалось, а Розье в гостиной смотрел на него уже с откровенным нетерпением. Северус даже не ожидал, что задачка его захватит; во всяком случае, теперь ему тоже было важно получить результат. Поэтому он однажды подошел к Розье и сказал, что некоторые сдвиги есть, но без ассистента ничего у него не получится.

Розье наморщил лоб и потер переносицу.

— Хм… Вот что, пусть тебе помогает Нейл. Можешь на нем испытывать все что хочешь…

— А он согласится? — усомнился Северус.

— Еще бы, — хмыкнул Розье. — Он мне должен двенадцать галлеонов… Я с ним поговорю.

Что ж, делать нечего, подумал Северус. Придется понадеяться на то, что тринадцатилетний мальчишка ничего не разболтает.

Когда тем же вечером Эребус Нейл впервые переступил порог комнаты Северуса, он выглядел еще более нервным и мрачным, чем обычно. Северус вздохнул: ну и что теперь с ним делать? Все вдохновение под взглядом этих колючих глаз мгновенно улетучилось.

— Может, тебя оглушить предварительно? — без особой надежды на согласие спросил он. Как и следовало ожидать, Нейл отказался.

Северус взмахнул палочкой, и Нейл инстинктивно отшатнулся, хотя он всего лишь трансфигурировал коврик у кровати в мягкий матрас. Вдохновение, похоже, покинуло его напрочь, и Северус, злясь на самого себя за свою скованность, подозвал к себе свой учебник и рявкнул:

— Что стоишь? Приготовься!

Нейл сжал кулаки. Северус начал один за другим проверять свои варианты, иногда сверяясь с записями. Ничего не происходило. Да что с ним такое, в конце концов? Это Нейл должен нервничать, а он, Северус, на своей территории… Еще не хватало — опозориться перед этим сопляком!

Северус ощутил вдруг настолько жгучее желание, чтобы в этот раз все получилось, что выкрикнул заклинание, которое внезапно, без всяких предварительных обдумываний, пришло ему в голову:

Левикорпус!

Получилось! Нейл вскрикнул от неожиданности, когда его словно ухватил за лодыжку невидимый великан и резко дернул вверх. Он завис невысоко над матрасом, испуганно глядя на Северуса. Северус быстро записал заклинание, чтобы не забыть, и сказал Нейлу:

— Да не трепыхайся ты, не упадешь. Подожди, сейчас я придумаю, как спустить тебя обратно…

***

Наконец Северус с триумфом вручил листок с обоими заклинаниями Розье (несмотря на громкие вопли и ругательства Нейла, ему довольно скоро удалось подобрать контрзаклятие — «Либеракорпус»), не забыв ненавязчиво подчеркнуть, до чего же больших усилий ему это стоило. По лицу старосты он сразу понял, что его на время оставят в покое, и поздравил себя с удачно пройденной проверкой.

Однако история на этом еще не закончилась. Лэнс неведомо как (впрочем, наверняка либо из мыслей Нейла, либо самого Розье) узнал об этом и на последнем перед каникулами занятии с нескрываемой тревогой в голосе предупредил Северуса, что лучше бы ему поменьше общаться с той компанией.

— А я с ними и не общаюсь, — ответил Северус. — Это так, можно сказать, случайно получилось. Но я думаю, что если бы я уперся, они бы этого так просто не оставили.

— Может быть, ты и прав…

Они сегодня уже отзанимались, и Северус чувствовал странное нежелание уходить. Ведь впереди каникулы, и следующее занятие будет так нескоро.

— Уже скоро начнутся каникулы, — заметил Лэнс, подходя к окну и глядя на заснеженное пространство перед замком, где студенты играли в снежки. (Интересно, подумал Северус, про каникулы он просто так сказал или в его мыслях прочел?) — Наверное, в школе так пусто будет…

— А мне нравится, когда все уезжают, — сказал Северус, откинувшись на стуле, и поставив на стол свою опустевшую чашку. — Становится действительно пусто, но это совсем не мешает. И в Большом Зале, и в гостиной, и в библиотеке — практически никого…

— Так значит, ты на каникулах всегда остаешься в Хогвартсе? — поинтересовался Лэнс, возвращаясь к своему креслу.

Северус кивнул.

Лэнс взял со стола чашку с дымящимся шоколадом и протянул:

— Вроде бы уже начали составлять списки тех, кто остается…

— Да? Я еще не слышал, — заметил Северус. Он подумал, что ему следует записаться как можно скорее.

— Я не только слышал, но и видел, — улыбнулся Лэнс. — Желающих, разумеется, немного — да и в мое время было то же самое. Но, кстати, Поттер остается. И Блэк тоже.

— Что? — Северус не мог скрыть разочарования. — Они ведь всегда уезжали домой!

— И тем не менее, в этом году они решили остаться, — пожал плечами Лэнс. — Странно, я-то думал, ты у них постоянно мысли читаешь…

— Только иногда, — в тон ему ответил Северус. Что поделать, если он еще не настолько это умеет? Ну вот, теперь он и в рождественские каникулы не будет избавлен от присутствия мародеров… Сначала Розье с компанией, теперь эти.

— Вижу, я испортил тебе настроение своей новостью, — заметил профессор. — Но, возможно, они не будут особенно досаждать тебе на каникулах?

— Не будут, как же… — проворчал Северус.

— Это возможно при условии… — Лэнс поставил чашку на накрахмаленную салфетку и после небольшой паузы продолжил: — …если ты на каникулах будешь находиться в другом месте.

— Дома? Я не хочу домой! — Северус вскинул голову.

— Северус, — профессор снова на мгновение запнулся, словно сам еще не знал, как закончит свою фразу, — oder vielleicht[4]… Может, ты согласился бы отправиться со мной…

— С вами? — удивленно перебил его Северус.

— Ну, если ты предпочитаешь компанию Поттера, я не настаиваю, — немного резко ответил профессор.

Северус нахмурился.

— Вы же сами прекрасно знаете, что нет! — сердито бросил он.

— Тогда, может быть, ты отправишься вместе со мной на Салазаров холм? — спросил Лэнс, изучая взглядом поверхность письменного стола. Взяв с листа пергамента перо, он начал вертеть его в руках. — Там живет мой младший брат.

Северус поднял бровь.

— Видишь ли, Северус, — вздохнул Лэнс, — с некоторых пор особняк моего брата и его жены — это единственное место, где я могу проживать… не считая Хогвартса, разумеется. Но вернемся к моему предложению. Что ты на это скажешь?

— А так можно? — спросил Северус.

— Почему нет? — удивился Лэнс, не отрываясь от несчастного пера. — В правилах ничего об этом не говорится. Надо только написать твоим родителям…

— Можно и не писать, — сказал Северус. — Они все равно думают, что я на Рождество останусь в Хогвартсе, как всегда.

Он посмотрел за окно. Смеркалось. Редкие снежинки падали с серого неба.

Раздался треск, и Северус быстро обернулся. Лэнс с озадаченным видом смотрел на две половинки пера у себя в руках.

— Черт, это уже третье… Так ты согласен? — Лэнс вопросительно глянул на Северуса.

— Да, — сказал Северус. Сначала он был ошарашен этой идеей, но чем дальше, тем больше она начинала ему нравиться. Смена обстановки, никакого Поттера… и профессор Лэнс. Нет, в самом деле, отличная идея!

Вдруг он помрачнел.

— Но что, если ваш брат будет против моего приезда?

— Не будет, — улыбнулся Лэнс. — Я уже отправил ему сову, и как раз сегодня пришел ответ.

Северус вскинул бровь.

— Вот как? — ехидно спросил он. — Так значит, вы уже обо всем без меня договорились? А в следующий раз что вы за меня решите?

На щеках Лэнса появилась пара розовых пятен.

— Не говори глупостей. Никто за тебя не решает. Ты можешь провести каникулы где хочешь, я просто подумал, что…

— Извините, — поспешно сказал Северус. — Я не хотел… Это как-то само вырвалось.

— Конечно, мне стоило бы упомянуть об этом раньше, просто это ведь не только от меня зависит. — Лэнс водил пальцем по золотистому ободку чашки. — Но Роберт не возражает, и решение за тобой. Ты едешь?

— Я ведь уже сказал, — пробурчал Северус, положив ногу на ногу и сцепив руки на коленях.

— Все разъезжаются во вторник с утра, — сказал Лэнс, вынув новое перо и сделав на листе какую-то заметку. — Подходи сюда после завтрака.

Северус кивнул.

— Только не забудь взять с собой вещи, — добавил профессор.


Глава 17

РОЖДЕСТВО

Во вторник после завтрака Северус вернулся в подземелья (в которых царила невообразимая суета) и быстро собрал свой чемодан. Но, в отличие от остальных, он отправился не к выходу из замка, куда спешили все студенты, собирающиеся уехать на Хогвартс-экспрессе, а поднялся на третий этаж — в кабинет профессора Лэнса. Тот как раз заканчивал что-то писать на небольшом листке пергамента. Затем, свернув его в трубочку, привязал к лапке большой коричневой совы и выпустил последнюю в окно.

— Ну как, ты готов? — весело спросил он у Северуса.

Северус кивнул. Лэнс сделал приглашающий жест, и Северус подошел к камину, замерев в ожидании, что Лэнс назовет точный адрес. Северус ни разу не пользовался таким способом передвижения, в этом не было необходимости (хотя теорию он, разумеется, знал) — и потому немного нервничал. Что-то было не так. Через секунду Северус понял, что именно: на полке не было кувшина с дымолетным порошком. Он стоял на столе у Лэнса. Северус уже собрался сделать шаг за ним, но Лэнс сам подошел к кувшину и, зачерпнув ладонью порошок, приблизился к Северусу и осторожно пересыпал часть ему в руки. Северус поднял глаза, не решаясь высказать вслух свои опасения — в надежде, что профессор и так поймет. Тот улыбнулся:

— Ах, вот оно что… Не переживай — просто брось порошок в огонь, шагни следом и произнеси: «Салазаров холм». Самое главное — не волнуйся, — и Лэнс ободряюще кивнул.

— Я не волнуюсь, — обиженно возразил Северус, но тут же добавил: — Благодарю вас, профессор.

Он сделал все так, как и следовало. Огненный вихрь взметнулся перед его глазами, а в следующее мгновение какая-то сила вытолкнула его из этого невообразимого коридора. Он понял, что стоит в полутемном помещении перед двумя фигурами, а позади него из камина, стряхивая пепел, уже выходит профессор Лэнс. Между тем зрение сфокусировалось, и Северус увидел, что та фигура, что стояла ближе — молодая женщина, очень красивая. Ее каштановые волосы были рассыпаны по плечам, а большие глаза округлились от удивления, от чего казались еще больше. Вдруг она подошла к Северусу и порывисто обняла его. Он возмущенно дернулся, но она тут же отступила, и в глазах у нее мелькнуло: «Какой худой! Надо будет обязательно…» Вслух же она сказала:

— Добро пожаловать, Северус! Мартин написал нам о тебе! Меня зовут Элеонора Лэнс, но ты можешь называть меня по имени. Мартин, рада тебя видеть! — и с этими словами она кинулась на шею профессору. Лэнс улыбнулся немного снисходительно, но нежно, и сказал:

— И я рад тебя видеть, наша милая хозяюшка. А почему хозяин дома стоит в стороне и не спешит приветствовать своих гостей?

— Уверен, мне не избежать этой счастливой возможности, — из темноты выступил мужчина, чем-то неуловимо напоминавший профессора Лэнса, но только более мрачный на вид — его густые брови срослись над переносицей, а волосы были темнее, чем у профессора. — Меня зовут мистер Лэнс, — произнес он и посмотрел на Северуса. — Но ты можешь называть меня Роберт.

«Только попробуй!» — прочитал Северус в его глазах.

— Северус Снейп, — кивнул он.

— Очень приятно, — ухмыльнулся Роберт.

— А брата ты не поприветствуешь? — тут же вставил профессор Лэнс.

— Ну, раз от тебя все равно не избавиться… — протянул Роберт, но искорки веселья в его глазах убедили Северуса, что он рад встрече.

— Даже не мечтай, — спокойно ответил Лэнс.

Роберт шагнул к нему, и они пожали друг другу руки.

— Прошу к столу, — Элеонора указала на дверной проем, за которым виднелась часть комнаты с сервированным столом и стульями с высокой спинкой, и даже кусочек огромной люстры.

— Благодарю, Нора, но мы не голодны, — сказал Лэнс. — Мы только что позавтракали.

— Овсянкой? — улыбнулась Элеонора. — Это не считается!

— Ну ладно, уговорила, — кивнул Лэнс. — Пойдем, Северус?

***

Северус сел за стол, но даже не притронулся к еде. В хрустальных стаканах отражалось красноватое пламя камина, и каждый звук, казалось, эхом разносился в просторной зале, обшитой мореным дубом. В воздухе плавали свечи — правда, их было не так много, как в Хогвартсе. Портреты на стенах изумленно поглядывали на неизвестного гостя и перешептывались друг с другом, и Северусу от этого было немного не по себе. Поэтому он прислушивался к тому, о чем говорили за столом, усиленно делая вид, что изучает белоснежную скатерть. Впрочем, в разговоре для него было мало что интересно. Лэнс рассказывал, как дела в Хогвартсе, что Северус и так знал, а Роберт и Элеонора наперебой сообщали ему о своих последних новостях. Северус обратил внимание, что братья то и дело переходят на шведский, и сначала насторожился, решив, что какую-то часть информации от него скрывают, но потом понял, что им просто все равно, на каком языке говорить. Все трое были настолько обрадованы встречей, что Северус вдруг остро почувствовал себя лишним.

— А я помню твое распределение, — вдруг улыбнулась Элеонора, обращаясь к Северусу. — Я тогда как раз на седьмой курс перешла. Тогда еще три человека подряд были зачислены на Слизерин.

— Сильверстоун, Снейп и Стеббинс, — подтвердил Лэнс.

Роберт втянул профессора в долгую беседу, которая практически вся была на шведском, и лишь по обрывкам фраз Северус мог догадаться, что речь идет о каких-то банковских делах, что-то там о гоблинах, процентах и трансфертах. Элеонора сидела молча, время от времени бросая нежные взгляды на своего мужа. Северус с тоской представил себе ставшую вдруг такой родной библиотеку.

— А на Рождество вы кого-нибудь пригласили? — спросил Лэнс, выискивая глазами что-то на столе. — Роберт, var god och räck mig saltet[5].

Роберт протянул ему солонку.

— Нет, — ответил он. — Мы с Норой всегда считали, что Рождество — это семейный праздник.

— Ой! — сказала Элеонора. — Прости, Роберт, но я уже наприглашала кучу гостей!

В извиняющемся взгляде хозяйки проскользнули легкие смешинки — или Северусу показалось?

Роберт же, наоборот, помрачнел. Он закусил губу, но, взглянув на жену, смягчился.

— Ну ладно, — обреченно кивнул он. — Раз уж пригласила — не выгонять же их теперь.

Элеонора счастливо улыбнулась.

— А кто хотя бы придет? — спросил Роберт.

— Ну… — Элеонора зарделась, разглаживая пальчиками складки на скатерти. — Во-первых, Паркинсоны…

— Только не это, — чуть слышно вздохнул Роберт.

— Не бойся, я предупредила Дейзи, что у тебя аллергия на ее духи.

— Это у меня на саму Дейзи аллергия, — проворчал Роберт. — Ну ладно. Но если ее муж в пятый раз примется рассказывать мне ту историю — я за себя не ручаюсь!

— Да брось, они милые, — улыбнулась Элеонора. — Во-вторых… ну, Берта.

— О нет! — Роберт закатил глаза. — Дорогая, ты же знаешь, любой вечер с ее участием превращается в сущий кошмар!

— Но, дорогой, я не могла ее не пригласить, она моя двоюродная тетя, и потом, мы вместе учились в Хогвартсе!

Тут Лэнс встал со своего места и сказал, обращаясь к хозяевам:

— Tack så mycket![6] Элеонора, Роберт, мы ведь поместим Северуса во вторую комнату для гостей?

— Куда же еще, — кивнул Роберт и улыбнулся Северусу. Улыбка, правда, получилась не очень любезной.

— Я уже отдала распоряжения эльфам, там все готово, — кивнула Элеонора.

Лэнс наклонился к Северусу и, слегка дотронувшись до его плеча, сказал:

— Пойдем, Северус, я тебе покажу твою комнату.

Северус послушно встал из-за стола, кажется, забыв поблагодарить хозяев, и пошел вслед за Лэнсом, услышав краем уха:

— Ну, и кого нам еще ждать, золотце мое?

— Хм, ну, надеюсь, ты не будешь очень возражать, если…

Против чего Роберт не должен возражать, Северус так и не узнал, поскольку в этот момент они уже повернули за угол коридора.

***

Комната оказалась небольшой (хотя и больше, чем его спальня в Хогвартсе), но довольно уютной. Эльфы уже принесли сюда его чемодан. Первым же делом Северус плотно задернул тяжелые занавеси на окне, а потом взмахом палочки зажег факелы.

— Ну как, нравится? — спросил Лэнс.

Северус не понял, к чему конкретно относится этот вопрос: к комнате, к дому или к обстановке в целом. Он пробормотал что-то неопределенное.

— Мне почему-то показалось, что тебе уже не хватает книг, — улыбнулся Лэнс. — На первом этаже здесь есть небольшая библиотека, но сразу предупреждаю: в ней много любовных романов! Элеонора от них без ума!

Он оглянулся и уселся в кресло. Северус осторожно присел на кровать. Он вдруг вспомнил, вернее — отчетливо ощутил, что Лэнс все-таки его преподаватель. Пусть они нашли общий язык, расстояние между ними все равно слишком велико. Стоило ли вообще приезжать сюда? Роберт, например, явно не рад этому…

— Северус, — осторожно сказал Лэнс. — Что-то не так? Тебе что-то в комнате не понравилось? Можно сказать эльфам…

— Нет, сэр, все в порядке, — быстро ответил Северус. — Просто я уже привык к Хогвартсу…

— На Роберта не обращай внимания, — решительно сказал Лэнс. — Он против тебя ничего не имеет, это у него характер такой. Мы в детстве постоянно ссорились, он был тогда ужасно вредный, — профессор на миг замолчал и улыбнулся чему-то, — но сейчас наши отношения наладились. Они с Элеонорой так уговаривали меня не съезжать, поискать себе какую-нибудь другую работу, но я все же решил…

— Скажите, профессор Лэнс, — не смог удержаться от вопроса Северус, — а что произошло с вашим собственным домом?

Выражение лица Лэнса сразу изменилось — стало более отчужденным. Он помолчал некоторое время, пристально глядя на факел слева от Северуса, а потом проговорил — медленно, словно он тщательно обдумывал свои слова:

— Этот дом с самого начала был унаследован Робертом. (Северус вспомнил, что девчонки в гостиной что-то говорили об этом, но что именно, он уже забыл.) Мне оставили деньги, и немало — я тогда снимал жилье, — но в прошлом году я потерял довольно значительную часть состояния из-за своей некомпетентности, как в финансовых вопросах, так и в отношениях с… с другими людьми.

Вот оно что, подумал Северус. Но кое-что все еще оставалось для него непонятным.

— Я правильно понял, сэр, что кто-то обманул ваше доверие?

— Можно и так сказать, — ответил Лэнс, сцепив пальцы в замок и немного напрягшись.

— Получается, этот человек разбирался в окклюменции и легилименции еще лучше вас? — заинтересованно спросил Северус, невольно подаваясь вперед. — Иначе вы бы сразу определили, в чем дело!

Лэнс вздохнул.

— Северус, я с самого начала говорил тебе, что легилименция — это не ключ ко всем проблемам. Даже если ты и хорошо ей владеешь, ты можешь просто не захотеть ее использовать.

— Почему? — удивился Северус.

— По разным причинам, — довольно туманно ответил Лэнс. — Когда ты можешь узнать все, что человек о тебе думает, ты не всегда хочешь это узнать. Да-да, я знаю, что ты сейчас скажешь, — он махнул рукой, — и ты совершенно прав. Моя ошибка была в том, что я боялся смотреть правде в глаза. Если бы только тогда… — Он вдруг прервался, словно осознал, что излишне разоткровенничался, и совсем другим голосом сказал: — Ладно, что-то я тебя совсем заговорил. Тебе ведь надо еще вещи разложить, осмотреться, прогуляться… в общем, весь дом — в твоем распоряжении.

Он встал с кресла, явно намереваясь уходить.

— Профессор, — рывком поднялся Северус, вдруг остро ощутивший, что Лэнс — единственная ниточка, связывающая его сейчас с Хогвартсом. — Если вы не возражаете… может, составите мне компанию, когда я буду осматриваться?

Лэнс улыбнулся. В его глазах снова промелькнуло что-то мальчишеское, как тогда, когда Северус впервые его увидел. Только сейчас это его почему-то ничуть не раздражало.

— Что ж, с удовольствием, — кивнул профессор.

***

На следующий день небо полностью прояснилось, и свежевыпавший снег за окном засиял ослепительной белизной. Поднявшись с постели, Северус минут пять смотрел в окно. Над рощицей вдалеке кружили птицы, деревья отбрасывали длинные тени на северо-запад. Северус пытался сориентироваться, в каком районе Англии он находится, и в какой же стороне Хогвартс; так ничего и не определив, он спустился в столовую.

— Ну что, — лучезарно улыбнулась Элеонора за завтраком, — вот и наступил Сочельник!

— Отмечать-то будем только завтра, — сказал Роберт.

— Все равно! Мартин, тебе подать бутерброды?

— Что? А… нет, спасибо, Нора. Я и сам могу их достать, — ответил Лэнс. Северус не мог не обратить внимания, что его голос звучит очень сонно, да и вообще он то и дело клевал носом.

— Только не забывай, что манящими чарами за столом пользоваться некультурно, — хмыкнул Роберт.

— Он и не собирался! — вступилась за него Элеонора, хотя Лэнс, кажется, вообще пропустил реплику брата мимо ушей. — Мартин, ты не выспался, да? А тебе как спалось на новом месте, Северус?

— Отлично, — ответил Северус. — Честно говоря, давно я не спал так хорошо.

Роберт посмотрел на него как-то странно. «Вот нахал!» — мелькнуло в его глазах, однако он ничего не сказал. Северус нахмурился.

— Ой, Северус, а тебе ведь надо что-то подарить на Рождество! — вдруг воскликнула Элеонора. Глаза ее тут же загорелись. — Как насчет галстука, серо-зеленого? Или перчаток из кожи двурога? В общем, что-нибудь модное и красивое!

Северус чуть не лишился дара речи от возмущения. Как она смеет подчеркивать, что его одежда уже совсем не новая?!

— Благодарю вас, миссис Лэнс, — наконец прошипел он, — но мне не нужны вообще никакие подарки на Рождество. Тем более что самое лучшее, что я мог бы подарить вам в ответ — это мой учебник Либациуса Бораго, но я сильно сомневаюсь, что он вас вообще заинтересует.

— Северус! — в один голос воскликнули Лэнс и Элеонора. Роберт уже раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но Элеонора быстро добавила: — Прости, пожалуйста, я совсем не хотела тебя обидеть!

По ее глазам было видно, что она говорила правду. Северус немного смутился.

— Извините, — буркнул Северус, и на этом инцидент был исчерпан.

Сразу после завтрака Лэнс сказал:

— Пойду-ка я, пожалуй…

— Спать, — ехидно вставил Роберт.

— Нет, — отмахнулся от него профессор. — В Лондон по делам. Я быстро, через полчаса, думаю, уже вернусь. Или через час…

И он с хлопком трансгрессировал.

***

Через полчаса вернулся профессор Лэнс или же через час, Северус так и не смог бы сказать. Все это время он лежал на кровати в отведенной ему комнате и пялился в потолок. Он ни о чем не думал, словно впал в какое-то оцепенение, и очнулся от него только при стуке в дверь.

— Войдите, — сказал Северус, садясь на кровати.

— У тебя тут так мрачно, — заметил Лэнс, окидывая взглядом задернутые занавеси на окнах. — Я что хотел сказать: ты ведь еще не был в нашей библиотеке! Хочешь, я покажу тебе ее?

— Конечно! — с нескрываемой радостью в голосе откликнулся Северус.

Библиотека была на первом этаже. Сказать по правде, она была вовсе не такой большой, как Северус надеялся. Они с профессором подошли к полкам, и Северус стал рассматривать книги.

Так, это те самые любовные романы Элеоноры. А это финансовая литература, наверняка ее читает Роберт. На этой полке книги все на шведском… Неужели не будет совсем ничего интересного?

И не успела эта неутешительная мысль до конца оформиться в голове у Северуса, как на следующей же полке он увидел такую книгу, что целых десять секунд после этого он провел, зачарованно уставившись на нее и затаив дыхание, словно она могла куда-то убежать. Это был толстенный фолиант с обложкой из черной кожи. На торце серебряными буквами было вытиснено заглавие: «Самая полная энциклопедия зелий». Среди остальных книг она смотрелась на удивление неуместно.

— А, я так и думал, что ты заинтересуешься этой книгой, — сказал Лэнс, и Северус вздрогнул, вспомнив о его присутствии. — Она стоит тут уже целую вечность, и никто ее не читает. Мы ведь, по правде говоря, не интересуемся зельями.

— А можно, я возьму ее почитать? — спросил Северус. — До конца каникул я вряд ли успею, но я постараюсь…

— Еще чего не хватало — все каникулы просидеть над книгой! — воскликнул Лэнс, слегка нахмурившись. — Лучше просто бери ее насовсем. Я ведь уже сказал, мы ей совсем не пользуемся, а тебе это интересно.

— Но ваш брат наверняка будет против…

— Не будет, — хмыкнул Лэнс. А потом, с трудом подавив зевок, добавил: — Он и не заметит ее отсутствия.

***

Сочельник прошел тихо и очень мирно (гостей Элеонора пригласила на завтра). Домовые эльфы на этот раз постарались, и Северус вышел из-за стола непривычно потяжелевшим.

Поднявшись в свою комнату, Северус переоделся ко сну, устроился на кровати поудобнее и наконец-то раскрыл «Самую полную энциклопедию зелий». Какая это была книга! Северус пока даже не вчитывался в то, что там было написано, он просто перелистывал страницы, наслаждаясь уже тем, что эта замечательная книга, которой нет даже в школьной библиотеке, теперь принадлежит ему. А какие в ней иллюстрации — очень качественно выполненные гравюры с множеством деталей! А какая бумага — плотная, без единого дефекта, на ощупь чем-то неуловимо напоминающая пергамент! Северус раскрыл энциклопедию наугад где-то на середине, где подробно описывался способ приготовления Кровевосстанавливающего зелья, и чуть ли не уткнулся в страницу носом, пытаясь получше рассмотреть картинку. На него сразу же повеяло восхитительным запахом бумаги и типографской краски. Как редко он держал в руках такие новые книги!

Новые?

Северус резко закрыл книгу и вновь открыл ее на титульном листе. Пробежав его сверху донизу глазами, он наконец нашел то, что искал — год издания. И это был этот, уже почти закончившийся год.

«Значит, эта книга у вас стояла целую вечность, профессор? Все-таки не удалось мне остаться без подарка на Рождество…»

Северус скользнул под одеяло, обнял книгу, стараясь не наткнуться на острые углы, закрыл глаза и быстро заснул с улыбкой на лице.

***

На следующий день Северус проснулся позже обычного. День обещал быть ясным, но холодным. Северус весь день читал энциклопедию, прервавшись только на завтрак, благо, Лэнсам в связи с подготовкой к приему было не до него.

Ближе к вечеру он, уже чувствуя резь в глазах, спустился вниз. В столовой царила обычная предпраздничная суматоха. Домовые эльфы наспех наряжали елку и прикалывали венки из омелы и остролиста с ярко-красными лентами. На накрытом столе уже блестели хрусталь и серебро. Элеонора, внимательно оглядев стол, удовлетворенно кивнула. Потом подошла к зеркалу, расправляя складки блестящего серебристого одеяния. К ней подошли профессор Лэнс и Роберт — на профессоре была темно-зеленая шелковая мантия, а на Роберте — синяя.

— Потрясающе выглядишь, милая, — низким голосом произнес Роберт, наматывая на палец прядь жениных волос.

— Ты мне прическу испортишь, — почти прошептала она, слегка покраснев.

— Ты прекрасна, — добавил Роберт тем же туманным голосом.

— Только зачем ты надела эти каблуки? — поинтересовался Лэнс, оглядывая себя в зеркало рядом с Элеонорой. — Теперь ты выше меня…

Все трое засмеялись. Внезапно Элеонора обернулась, видимо, почувствовав на себе взгляд Северуса.

— А ты еще не переоделся? Поторопись, через час уже прибудут гости.

Северус хотел сказать, что ему не во что — у него ведь нет парадной мантии, но вместо этого только отвернулся и пошел к себе.

***

Северус в сотый раз придирчиво оглядел себя в зеркале, снял мантию и, дабы придать ей более праздничный вид, украсил ее серебряным кантом.

Он открыл дверь — так как дальше тянуть уже просто было нельзя — и вышел в коридор. Его сразу же охватила праздничная суета — внизу, в гостиной и столовой, был шум, смех, звучала музыка. Там было гораздо светлее и веселее, чем вчера, а еще очень вкусно пахло — видимо, из кухни. Глубоко вздохнув и внутренне сожалея о том, что не может остаться здесь и полюбоваться на праздник со стороны, он начал спускаться по лестнице, украшенной гирляндами из омелы.

— А вот и Северус! — воскликнула Элеонора. Все уставились на него, и Северус сжал зубы и вскинул подбородок. — Познакомься, это…

Дальше последовал ряд имен и титулов, и степеней родства, которые Северус не счел нужным запомнить. Но что он ощутил явственно, так это то, как неуместно смотрится его черная мантия на фоне ярких и переливающихся одежд гостей. Кивая всем без разбора, он инстинктивно проследовал в дальний угол комнаты, где он заметил Лэнса и Роберта в компании какого-то незнакомца с желтыми усами.

Лэнс улыбнулся ему, Роберт кивнул.

— Так вы полагаете, Багнолд пойдет на это? Сомневаюсь, — ухмыльнулся желтоусый. — Даже если Крауч об стену убьется…

— Только не надо о Крауче, — поморщился Лэнс. — Прошу тебя, Джеральд, давай о чем-нибудь более приятном.

— А, старые служебные дрязги, — засмеялся Джеральд. — Во всем департаменте о вас просто анекдоты ходят!

— Да уж, я знаю, — вновь поморщился Лэнс.

— Кстати об анекдотах, — вдруг вставил слово Роберт. — Я вчера рассказывал Мартину, вы не слышали: идет заседание Визенгамота…

Лэнс кашлянул. Роберт бросил взгляд на Северуса и тут же добавил:

— Впрочем, он не слишком интересен.

Джеральд хрипло рассмеялся, поставив пустой бокал на поднос на голове проходящего мимо домашнего эльфа. Северус разозлился. Ему внезапно захотелось сказать или сделать что-нибудь вызывающее. Он уже открыл рот, но тут же закрыл его, так как в этот момент посмотрел на Лэнса. Взгляд профессора, направленный куда-то в сторону толпы гостей, остекленел, и в нем появилось что-то такое, отчего у Северуса мурашки пробежали по коже. Он глянул туда же, но ничего особенного не заметил.

— Роберт, — прошептал Лэнс. — Посмотри…

Роберт резко обернулся, и в его глазах мелькнуло неожиданно растерянное выражение. Однако в следующий момент его брови сдвинулись, а глаза сощурились.

— О нет! — негромко, но с напряжением проговорил он. — Неужели она пригласила и его?! Она не могла… Она мне ничего не сказала…

— В чем дело? — удивленно поднял брови Джеральд, глядя в ту же сторону.

«Да что же там такое?!» — подумал Северус.

— А она знает? — спросил Лэнс неестественно спокойным голосом.

Роберт на мгновение задумался — его брови совсем сошлись на переносице — и покачал головой:

— Разумеется, нет! По крайней мере, я ей ничего не говорил. Сам подумай: иначе она бы никогда… Ну, ты понимаешь.

Лэнс кивнул и прикусил побелевшую губу. Роберт положил руку на плечо брату.

— Мартин, уходи! Немедленно, — тихо произнес он. Лэнс же по-прежнему не сводил глаз с чего-то или кого-то в дальнем конце комнаты, словно не слышал. — А я позабочусь, чтобы эта гадина надолго тут не осталась.

— Это вы о ком? — вновь спросил Джеральд.

Роберт резко развернулся, подыскивая слова, но в этот момент Элеонора помахала им из центра гостиной.

— Роберт, Мартин! Смотрите, кто пришел! Это мой однокурсник Люциус Малфой, а по совместительству — мой троюродный брат.

Северус встрепенулся.


Глава 18

РОЖДЕСТВО (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Толпа расступилась, давая проход Элеоноре и ее спутнику — безупречно одетому высокому блондину. Северус, конечно, узнал Люциуса Малфоя, бывшего школьного старосту и, кажется, пресловутого жениха Нарциссы Блэк. Элеонора тем временем подтащила Люциуса к камину. На миг при виде братьев на его лице промелькнуло что-то среднее между удивлением и испугом, но тут же оно вновь стало невозмутимым.

— Люциус, познакомься, — оживленно сказала Элеонора, — это мой муж Роберт, а это его брат…

— Мы знакомы! — вдруг резко бросил Роберт, выступая на шаг вперед. — Даже слишком хорошо. Настолько хорошо…

Элеонора несколько раз моргнула, с недоумением смотря то на Роберта, то на Люциуса.

— Настолько хорошо, — перехватил Люциус, — что, полагаю, мне нет смысла дольше оставаться под вашим гостеприимным кровом. Рад был тебя увидеть, Мартин. Кстати, тебе не очень идет зеленый.

Он улыбнулся крайне неприятной улыбкой, сверху вниз глядя на Лэнса. Глаза профессора расширились, а рука Роберта сжалась в кулак. Но Люциус повернулся к ошарашенной хозяйке дома, галантно поцеловал ей руку и резким шагом направился к дверям.

Все затихли на несколько секунд. Потом из угла раздался высокий голос — кажется, миссис Паркинсон:

— Так вот, я и говорю, милочка…

Постепенно в зале восстанавливалась прежняя атмосфера: очагами вспыхивали разговоры, кое-где уже слышался смех. Словом, все, как отметил про себя Северус, старательно делали вид, что не произошло ничего особенного. Только Элеонора по-прежнему стояла на своем месте, глядя в пространство и потирая лоб рукой. Внезапно она подняла глаза на Роберта, а затем перевела вопросительный взгляд на профессора. Роберт негромко сказал жене:

— Дорогая, не переживай, я тебе потом все объясню. Лучше поторопи домашних эльфов, а то я боюсь, жаркое подгорит.

Элеонора, рассеянно кивнув, удалилась из комнаты, а Роберт вернулся к компании у камина.

— Джеральд, Северус, вы извините нас… — Роберт взял брата за плечо, легко подтолкнув его к выходу из гостиной, и начал, понизив голос, что-то говорить ему по-шведски.

— Конечно, — понимающе кивнул Джеральд.

Взгляд Лэнса на мгновение задержался на Северусе, а тот вдруг, к своему удивлению, произнес, копируя манеру Джеральда:

— Да, профессор, конечно.

Он отвернулся к Джеральду, всем своим видом показывая, что готов продолжить разговор.

И он не станет, нет, не станет прислушиваться к удаляющимся шагам за спиной. Вместо этого он попытается сосредоточиться на только что пришедшей в голову мысли: наверное, Люциус Малфой и есть тот самый человек, из-за которого Лэнс лишился своего состояния. Иначе с чего бы они так себя вели?

***

После праздничного приема никто из Лэнсов так ни словом и не упомянул о Люциусе Малфое. Профессор и его брат старательно делали вид, будто этого эпизода вообще не было. Элеонора, правда, подобной сдержанностью не обладала, и Северус мог иногда видеть на ее лице озабоченное выражение, в общем-то, для нее нетипичное. Впрочем, ее можно было понять. Северусу было очень любопытно, что же все-таки произошло, и о чем они разговаривали с Робертом после ухода Люциуса, но он интуитивно понимал, что профессор ему ничего не скажет. Уж очень непроницаемое у него было выражение лица. Северус знал, конечно, что не его это дело, но не мог не чувствовать досаду из-за этого. Поэтому он старался поменьше общаться с Лэнсом — хотя тот обращался с ним вежливо, как всегда — и побольше читать свою новую энциклопедию. При одном взгляде на эту книгу Северусу вспоминались слова профессора: «Она стоит тут уже целую вечность, и никто ее не читает. Мы ведь, по правде говоря, не интересуемся зельями», — и практически вся досада на Лэнса у него сразу же улетучивалась.

Северус так и не подал виду, что догадался об этом подарке Лэнса — наверное, в первую очередь потому, что тогда это подразумевало бы, что он должен что-то подарить ему в ответ. По крайней мере, так ему казалось. Нет, конечно, Северус был бы не против тоже подарить Лэнсу что-нибудь, вот только что именно? Что вообще ему было нужно? Набор для письменных принадлежностей? Тоже какая-нибудь книга? Но пусть профессор и потерял большую часть состояния, он не выглядел нуждающимся в деньгах, и все самое необходимое у него было. При желании он и сам мог бы купить себе все что угодно. Так что же ему может предложить Северус?

Впрочем, дня через два инцидент, похоже, действительно забылся, и Лэнс стал вести себя вроде бы совершенно как всегда. В общем, все обернулось как нельзя лучше, особенно если учесть, что за время этого вынужденного ограничения в общении Северус успел сделать все домашнее задание на каникулы.

***

Северус лежал на застеленной кровати, отложив в сторону энциклопедию. Хотя до вечера было еще далеко, факелы уже зажгли, ведь зимой темнело рано. Неяркое солнце низко стояло у горизонта, но в комнате Северуса с зашторенными окнами этого видно не было, и освещалась она лишь живым огнем. Северус давно перестал жалеть, что волшебники не пользуются электричеством: да, свет от него гораздо ярче, но… просто иногда ему казалось, что некоторые тонкости мира волшебников можно заметить только при свете огня. Конечно, это было глупо.

Негромкий стук в дверь прервал его размышления.

— Да? — откликнулся он, садясь на кровати.

Лэнс заглянул внутрь.

— Ты не сильно занят?

— Я вообще не занят, — ответил Северус. — Домашнее задание уже давно готово… А что?

На секунду ему показалось, что при упоминании домашнего задания по лицу Лэнса пробежала тень, но профессор тут же улыбнулся и сказал:

— Можно было бы прогуляться! Погода прекрасная!

— Да, можно, — согласился Северус, хотя про себя подумал, что к красотам природы он, в общем-то, совершенно равнодушен. Он встал и подошел к шкафу за зимней мантией.

Через пять минут они уже шагали по утоптанной тропинке. Солнце уже практически коснулось нижним краем горизонта. Белое полотно снега было исчерчено длинными тенями деревьев.

— Мне всегда нравилось это место, — сказал Лэнс. — А летом здесь еще красивее…

— А если бы вы выбирали, то где бы вы хотели жить? — поинтересовался Северус.

Лэнс задумался.

— Если в Великобритании, то как раз где-нибудь здесь. Хотя не могу же я вечно торчать у Роберта… Им и вдвоем хорошо, — улыбнулся он. — Скорее всего, потом опять сниму какое-нибудь жилье, может быть, даже в Швеции. На два месяца — это не проблема…

— А почему именно в Швеции? — спросил Северус с некоторой ноткой недовольства в голосе. — Что там такого особенного?

Выражение лица Лэнса неуловимо изменилось. Северус не мог бы точно сказать, что именно в нем появилось нового, но он был уверен, что никогда раньше не видел его таким… счастливым?

— Я там родился и жил у самого берега моря несколько лет, еще до Хогвартса. Видишь ли, в Великобритании тогда была война с Грин-де-Вальдом, в Швеции было гораздо спокойнее… И потом я тоже часто туда наведывался. Я вообще люблю путешествовать, побывал в самых разных странах, но Швеция всегда была для меня особенной. Это даже не выразишь словами. — Лэнс чуть слышно вздохнул, запустил пальцы в волосы, а потом продолжил: — Недалеко от замка, где выросла моя мать, — сейчас он принадлежит дальним родственникам с ее стороны — есть одно место… Именно там я проводил больше всего времени. Каменистый берег, несколько фьордов и вечно неспокойное море. Это место никто не назвал бы милым или уютным, но оно по-своему красиво какой-то особенной, суровой красотой… — Глаза Лэнса светились, он смотрел в какую-то далекую точку на горизонте, и Северусу вдруг захотелось взять его за воротник и хорошенько встряхнуть.

— Интересно было бы посмотреть, — вместо этого сказал он.

— Так в чем проблема? — улыбнулся Лэнс, словно только и ждал этих слов. — Можно хоть сейчас туда трансгрессировать!

Северус сжал зубы, ужасно разозлившись на самого себя. Он совершенно забыл о возможности трансгрессировать. Теперь не отвертишься, придется… Ладно, он хотя бы узнает, что же это такое — трансгрессия.

Лэнс взял его за руку.

— Держись крепче, — предупредил он.

Северус плотно стиснул его пальцы и затаил дыхание. Тут же у него потемнело в глазах, все тело сдавило — атмосфер десять, не меньше, подумал Северус. Давление вскоре прекратилось, но Северусу показалось, будто что-то пошло не так: темнота перед глазами упорно не хотела рассеиваться даже после того, как пространство вокруг него перестало сжиматься, а в ушах почему-то зашумело.

— Что случилось? — он изо всех сил старался, чтобы в его голосе не прозвучали нотки испуга. Впрочем, он и вполовину так не встревожился, как следовало бы. — Мы где-то застряли?

— Что? — Лэнс явно был удивлен. — Ах, нет! — он рассмеялся необычно даже для него звонким смехом. — Здесь всегда темно в это время года. Солнце всходит ненадолго — тут намного севернее, чем в Англии. Хотя обычно здесь не настолько холодно…

— Тогда зачем мы вообще сюда перенеслись? — Северус не мог скрыть раздражения и резко выдернул руку, запоздало сообразив, что пальцы профессора все еще сжимают его ладонь. Вообще Северус терпеть не мог, когда к нему прикасались, но почему-то в этот раз перед трансгрессией отнесся к этому совершенно нормально… хотя разумеется, иначе трансгрессировать ему было бы просто невозможно.

Между тем глаза привыкали к темноте, и через несколько секунд Северус увидел высокие суровые скалы, покрытые снегом. И понял, что шум — это не последствия трансгрессии, а звуки волн, бьющихся о каменистые утесы. Было действительно холодно, и он в минуту продрог до костей. Зубы стучали, и его злость на Лэнса смешивалась с горечью разочарования.

— Что вы вообще находите в этом красивого? — это было очень грубо, но он решил, что ему было уже все равно.

Лэнс молчал. Северус обернулся, и вдруг ему… глупо, конечно, но ему вдруг стало страшно, что Лэнс его здесь оставит, а сам трансгрессирует обратно. И еще ему очень захотелось, чтобы разрушилось это тягостное безмолвие.

— Ну? — Северус поднял бровь, хотя в темноте этого, скорее всего, и не было видно.

Молчание.

— Почему вы молчите?! Скажите хоть что-нибудь!! — Северус сорвался на крик, чувствуя, как его душат слезы. Холодный воздух обжигал легкие, и при каждом выдохе Северуса в воздухе вырисовывалось слабое, быстро тающее облачко пара.

Лэнс шагнул к нему и порывисто обнял, закутав в свой плащ.

— Ты, наверное, замерз? — вздохнул он. — Пойдем домой.

Северус кивнул и прижался к плечу Лэнса, глотая слезы. У него и на этот раз не возникло желания отстраниться: так все же было теплее. Вдруг отчего-то стало немного светлее — или это ему показалось?

— Ш-ш-ш… — прошептал Лэнс. — Не плачь. Смотри!

Северус поднял голову и увидел в небе разгорающиеся голубые сполохи. Он зачарованно смотрел на них, дрожа всем телом, но чувствуя на себе теплую мантию Лэнса. И он видел, как снег тоже стал голубым, и море приобрело особую глубину, и луна, выйдя из-за облака, осветила холмы и дальний лес, заискрившийся инеем, и их обоих, застывших на краю снежной равнины над морем. Северусу показалось, что время исчезло, остановилось, и мир, расширившись до невероятных пределов, включает, тем не менее, только видимую ему картину.

— Красиво, — ответил он на безмолвный вопрос Лэнса.

Тот улыбнулся, отводя глаза, а потом заметил:

— Ну что ж, пожалуй, нам пора.

— Сейчас? — переспросил Северус.

— Иначе мы превратимся в ледяные статуи и останемся тут стоять навсегда, — ответил он.

Северус кивнул, но про себя подумал, что он, в принципе, даже и не против.

— Тут очень красиво, — все-таки попытался возразить он.

— Да, Северус. Ты тысячу раз прав. И однако же, нам действительно пора. — Лэнс все еще не смотрел в глаза Северусу. Наверное, ему самому не хотелось покидать это место.

Он крепче прижал Северуса к себе, и они с хлопком трансгрессировали к дому Роберта.

***

Дни летели незаметно, и совсем скоро до возвращения в Хогвартс осталось всего три дня. Северус уже немного освоился в этом доме. Неожиданно для себя он смог найти общий язык с Элеонорой: как оказалось, она любила собирать травы и делать из них разные настойки, причем многие рецепты она так и не смогла ему рассказать. В школе она недолюбливала зельеварение, и подход к этому у нее был принципиально иной: она предпочитала действовать интуитивно. Северус пытался убедить Элеонору, что точный рецепт всегда очень важен, но она только улыбалась, словно он не понимал чего-то очевидного.

Роберт говорил с Северусом крайне редко, но не мешал его общению с Элеонорой. Он часто уходил по делам в Гринготтс или еще куда, и каждый раз, когда он возвращался, Элеонора светилась такой радостью, что Северус только качал головой. Он испытывал какое-то странное смятение: до этого единственной супружеской парой, которую он знал, были его отец и мать, и Северус подсознательно полагал, что и все остальные такие же — но Роберт и Элеонора вели себя совершенно по-другому. А однажды он заметил, что даже профессор смотрел на них с завистью; впрочем, возможно, это ему только показалось, потому что в следующий же миг ничего подобного на лице Лэнса уже не было. Северус всегда относился к любви и прочей романтике довольно скептически, видя, как часто расстаются парочки в Хогвартсе, но здесь, в этом доме, ему даже иногда начинало казаться, что может быть, может быть… В такие моменты Северус, пугаясь собственных мыслей, заставлял себя спускаться на землю: это же все-таки молодожены, а через пятнадцать лет, возможно, и у них все будет точно так же, как у его родителей.

Рождество уже прошло, но впереди был Новый год, и предвкушение праздника захватило даже Северуса. Он помог Элеоноре по-новому украсить комнаты — колдовать она умела не очень хорошо, Северус даже удивлялся, что она делала в Когтевране — но вот стремления то и дело что-нибудь трансфигурировать или перекрасить у нее было хоть отбавляй. Лэнс уже третий вечер рассказывал ему интересные истории из жизни и иногда даже показывал воспоминания. Они засиживались в комнате часами, и однажды, как раз когда Лэнс подошел к кульминации в рассказе о своей командировке в Чили, в дверь постучали.

— …А у маглов там, оказывается, как раз накануне случился переворот! — закончил он фразу и махнул палочкой, открывая дверь. За порогом стояла улыбающаяся Элеонора в своей любимой темно-синей шелковой мантии.

— Чай пить будете?

— А дальше? — заинтересованно спросил у профессора Северус.

— Потом расскажу. — Лэнс встал с места и потянулся. — Спасибо, Нора, я лично буду…

— И я буду, — подхватился Северус.

— Отлично, — снова улыбнулась Элеонора, пропуская их в коридор, — а то он уже полчаса как налит. Это Роберт мне совсем голову заморочил: только я собираюсь за вами пойти, как он меня будто нарочно отвлекает!

— Так чай, наверное, давно остыл, — немного разочарованно сказал Северус, когда они уже спускались по лестнице.

— А вот и нет! — воскликнула Элеонора. Высокие деревянные двери распахнулись по мановению ее руки, и Северус с Лэнсом прошли вслед за хозяйкой в освещенную свечами столовую. — Этот сервиз заколдован таким образом, что чай в чашках не остывает.

Роберт уже сидел за столом; при их появлении он отложил в сторону газету. Над чашками действительно поднимался легкий пар.

— Полезное приобретение, Роберт, — кивнул Лэнс на сервиз и уселся рядом с братом.

— И недешевое, — вздохнул тот.

— Интересно, как это все согласуется с законами термодинамики? — не удержался от вопроса Северус, отхлебывая горячий чай.

— А что такое термодинамика? — с любопытством спросила Элеонора.

— Очевидно, что-то, связанное с силой тепла, — пожал плечами Роберт. — Попробуй это печенье, Нора, оно очень вкусное…

— Это такая магловская наука, раздел физики, — объяснил Северус, хотя у него было мало надежды, что они его поймут. — По ее законам сервиза, который вечно поддерживал бы чай в горячем состоянии, быть не может.

Роберт поморщился.

— Маглы постоянно выдумывают всякую ерунду и отрицают очевидное. Этим даже голову забивать не стоит.

Лэнс послал Северусу предостерегающий взгляд, но Северус не унялся. В принципе, он и сам был невысокого мнения о маглах, и даже мог бы согласиться с этой фразой… если бы ее сказал не Роберт, и если бы речь шла не о термодинамике.

— И тем не менее, — холодно сказал он, — используя данные магловских наук, можно получить более полную картину мира.

— Маглы просто не могут придумать что-то стоящее, потому что они неполноценные создания, — возразил Роберт. — Что толку в науке, которая отрицает существование вот этого сервиза?

— Позволь мне возразить тебе, Роберт, — вмешался в разговор профессор Лэнс. — Безусловно, маглы неполноценны по сравнению с волшебниками, как и слепые по сравнению со зрячими. Однако у слепых необычайно сильно развиты другие чувства: слух, осязание или обоняние. То же самое может быть и у маглов. Колдовать они не в силах, вот и пытаются постичь мир другими методами.

— Но какой смысл чистокровному волшебнику унижаться до их методов? — спросил Роберт, со стуком поставив пустую чашку на блюдце. — Если продолжать твою аналогию, Мартин, то люди должны ходить на ощупь? Зачем тебе, — повернулся он к Северусу, — все эти науки?

— А я не чистокровный волшебник, — сказал Северус внешне спокойно, хотя внутри у него все звенело от напряжения. — Мой отец — магл. Термодинамика же никогда не ошибается, и сервиз ваш рано или поздно выдохнется — когда запас энергии подойдет к концу.

Тишина после этой фразы буквально ударила по ушам. Роберт застыл с окаменевшим лицом, профессор бессильно опустил голову, а Элеонора удивленно распахнула глаза.

— Мартин, — с расстановкой произнес Роберт, — нам надо поговорить.

Северус кинул на Роберта неприязненный взгляд. Он не сомневался, что говорить они будут о нем. Профессор Лэнс поднялся из-за стола и пошел к двери, не сказав ни слова. Роберт последовал за ним.

— Хочешь еще печенья? — обратилась к Северусу Элеонора и улыбнулась, словно пытаясь загладить резкость мужа.

— Спасибо, я наелся, — сказал Северус и встал из-за стола. — Я, наверное, пойду к себе…

— Но ты практически ничего не съел! — воскликнула Элеонора. — В твоем возрасте недоедать вредно, ты и так худой! А ты правда полукровка? Я была уверена, что на ваш факультет берут только чистокровных!

— Я. Уже. Наелся, — выделяя каждое слово, повторил Северус. Он ощутил невольную досаду, чуть ли не неприязнь по отношению к хозяйке дома. Свое происхождение он с ней обсуждать не собирался: он и так уже начал жалеть о своей выходке. Тут он испугался, что Элеонора может обидеться, и добавил: — Было очень вкусно, спасибо.

Оставив ее сидеть за столом в одиночестве, Северус покинул столовую и, стараясь двигаться как можно более бесшумно, направился в сторону комнаты Лэнса. Скорее всего, разговор состоится именно там, и ему не терпелось узнать, что именно они будут обсуждать.


Глава 19

ИГРУШЕЧНЫЙ МИРОК

Северус не ошибся — раздраженный голос Роберта был слышен за несколько ярдов от двери.

— …Мартин, ты меня идиотом считаешь, что ли?

— Вообще-то никогда не считал, — значительно тише ответил Лэнс. — Наоборот, сейчас мне кажется, что я значительно уступаю тебе в плане мыслительных способностей, так как напрочь не понимаю, о чем ты. Впрочем, по твоим намекам я сделал вывод, что ты считаешь, будто между мной и Северусом что-то есть. Но я ведь тебе уже говорил, что Северус — мой ученик и ничего больше.

«Что значит — что-то есть?! О чем это он?!» — Северус почувствовал, как похолодели кончики пальцев.

— Мартин, ты мне и в детстве сказки не читал, и сейчас не надо! — в голосе Роберта появились надрывные нотки. — Во-первых, можно подумать, это не бросается в глаза — как ты на него смотришь, когда думаешь, что никто не видит. А я тебя хорошо знаю…

— Роберт, сдается мне, это твои фантазии, — отрезал профессор.

Фантазии? Да этот Роберт бредит!

Лэнс продолжал:

— Я, согласно твоей логике, вправе ожидать, что ты имеешь виды на каждую встречную девушку?

— Что ты несешь! — возмутился Роберт.

— Знаешь, Роберт, мне всегда казалось, что хотя бы ты не считаешь меня окончательно падшим — даже после общения с Люциусом, — в голосе Лэнса мелькнула горечь.

«Мерлин…»

— Мартин, это все, конечно, очень красиво звучит, но дело в том, что я своими глазами видел, как ты выходишь из его комнаты глубокой ночью. — Роберт на миг замолчал. Северус почувствовал, что ему трудно дышать. — Ага, конечно, сейчас ты скажешь, что вы там к началу триместра готовились…

Из его комнаты? Нет, они просто спятили. Оба! Или же это он, Северус, сходит с ума? Его уже начинало лихорадочно колотить. Ну почему профессор молчит, почему не опровергает Роберта?

— Ты что, шпионил за мной? — наконец спросил Лэнс.

— Нет, я вышел в туалет и на обратном пути случайно увидел тебя.

Почему профессор не отрицает того, что он ночью был в его комнате?! Северус не смог слушать дальше. В его сознании еще не уместилась информация, которую он только что узнал, она обрушилась на него, как ушат холодной воды. Он вошел в свою комнату, сел на кровать и невидящими глазами уставился в угол.

Только сейчас Северус понял до конца, что имел в виду профессор, когда говорил о бесполезных и неприятных знаниях. И пусть он не использовал сейчас легилименцию, все равно эффект был один. Он проклинал свое неуемное любопытство. Останься он с Элеонорой за столом, все шло бы как раньше… С другой стороны, Северус понимал, что и во второй раз он поступил бы так же — все равно извелся бы от любопытства. Хорошо бы просто забыть об услышанном… но нет, теперь ему придется жить с этим знанием, не доверяя больше Лэнсу, не доверяя вообще никому…

Северус почувствовал, что уже понемногу начал выходить из остолбенения, вызванного неожиданной новостью. По опыту он знал, что скоро к горлу подступит комок, а на глаза навернутся непрошеные слезы. Хорошо, что он сейчас один… Северус вздохнул, откинул одеяло с кровати и бросился на нее, зарывшись лицом в подушку, хотя и сомневался, что ему удастся скоро заснуть.

Без толку проворочавшись около получаса, он наконец провалился в тревожный и неглубокий сон. Что ему снилось, он так и не смог вспомнить — это была цепь каких-то кошмаров, и, кажется, с участием Поттера, который смеялся над ним.

***

Он проснулся поздно — бледные лучи солнца проникали в комнату. Северус недовольно поморщился: оказывается, вчера он забыл задернуть занавеси. Он быстро оделся и подошел к окну. Зимнее солнце освещало заснеженный двор, каменные стены, коричневые узловатые ветви каштанов и невысокую фигурку Элеоноры в окружении стайки красногрудых пичужек. Почувствовав, что на нее смотрят, Элеонора обернулась и помахала Северусу рукой. Тот передернул плечами, но потом все-таки вышел во двор. Утро было очень холодным — Северус поплотнее закутался в мантию, но не смог сдержать дрожи.

— Доброе утро! — приветливо кивнула Элеонора. На ней был белый плащ с капюшоном, отороченным серебристым мехом. Капюшон был откинут, и каштановые волосы Элеоноры, блестящие в свете зимнего утра, рассыпались по плечам.

Северус холодно поклонился в ответ.

— Если бы ты не спал до полудня, то застал бы Мартина и Роберта — они уже ушли и вернутся только к вечеру, — улыбнулась девушка. — Ты переживаешь из-за вчерашнего?

Северус покачал головой и подумал, что без драки там не обойдется — вчера дело шло именно к тому. Почему-то при этой мысли Северусу даже стало немного весело. Он не стал ни о чем расспрашивать Элеонору; объяснение оттягивалось, по крайней мере, до вечера, и Северус испытал невольное облегчение.

— У тебя немного мрачноватый вид, — заметила Элеонора. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Я всегда так выгляжу, — буркнул Северус.

Элеонора немного изменилась в лице.

— Я поздно лег и долго не мог уснуть, — поспешил добавить Северус, вспоминая о хороших манерах.

— Ну что же ты сразу не сказал! — сказала Элеонора, взмахом палочки подзывая к себе ситечко с кормом для птиц. — Перед ужином я дам тебе немного Eau d'Ore.

— Что это такое? — не понял Северус.

— Это цветы ландыша, собранные до восхода солнца и настоянные на мальвазии, — пустилась в объяснения Элеонора. — Она излечивает бессонницу и головную боль и прогоняет мрачные мысли…

— А, «Золотая вода», — протянул Северус. Он принципиально не употреблял снотворного, эйфорических зелий и прочей ерунды в том же роде. — Нет, спасибо.

— Почему? — удивилась Элеонора.

— Подобные зелья околдовывают разум, а я предпочитаю иметь возможность мыслить четко, — с раздражением ответил Северус.

Элеонора засмеялась:

— А ты молодец, мне бы и в голову не пришло… Но знаешь, если ты долго не сможешь уснуть, то ты в любом случае не сможешь четко мыслить — тебе не позволит нервное истощение.

Северус промолчал. Хотя частая бессонница порой действительно ставила его на грань нервного срыва, он вовсе не собирался признаваться ей в этом.

Элеонора тем временем подняла волшебную палочку.

Акцио фонарики!

Из окна дома вылетела цепочка фонариков и приземлилась у ее ног.

— Для чего это? — спросил Северус.

— Я развешу их на деревьях. Вечером, когда будем отмечать Новый год, мы их зажжем — представь, как будет красиво!

Северус поморщился.

Элеонора взмахнула палочкой, и желтый шарик повис на нижней ветке ближнего дерева. Широкий рукав ее мантии в это время немного соскользнул, и Северус увидел серебряный витой браслет чуть повыше запястья.

— Красивый у вас браслет, — заметил он.

Элеонора взглянула на него.

— Да… и это не просто украшение — ты, наверное, не заметил, что у Роберта точно такой же браслет на правой руке?

Северус отрицательно покачал головой. Ему, по правде говоря, было абсолютно все равно, но раз хозяйка так хочет об этом поведать…

Элеонора опустила глаза, и ее щеки покрылись румянцем:

— Ты слышал когда-нибудь о парных предметах?

Конечно, Северус слышал.

— Да. Их главная особенность в том, что они являются как бы единым целым — каждый существует не сам по себе, но вместе с другим. В сущности, они являются одним артефактом.

— Ты прав. Эти браслеты связывает своего рода незримая, но очень крепкая нить — их свойство состоит в том, что если один из владельцев захочет, он может в любой момент перенестись к тому, у кого находится второй из браслетов.

Несколько мгновений Северус молчал, осмысливая сказанное.

— Скажите, а это… не ограничивает вашу свободу? — спросил он.

— Нет, — покачала головой Элеонора, — на самом деле мы никогда этим не пользуемся. Когда мы с Робертом поженились, то надели друг другу на руки эти браслеты — это был знак того, что мы вручаем друг другу наши жизни, полностью и без остатка. И Роберт, и я прибегнем к этому средству только в самом крайнем случае.

Северус кивнул, но остался в легком замешательстве. Он не мог понять, в чем дело, но чувствовал, что столкнулся с чем-то, чего прежде никогда не встречал. Впечатление было слегка болезненным и горьковатым.

За обедом (Элеонора, похоже, наконец поняла, что он не в настроении общаться, и трапеза проходила в полном молчании) Северус принялся напряженно раздумывать над сложившимся положением, которое после вчерашнего представилось ему совершенно по-иному. Если поначалу Северус еще хватался за зыбкую надежду, что все произошедшее вечером было частью его ночных сновидений, то теперь, поразмыслив, он пришел к неутешительным выводам.

Во-первых, Северус Снейп, лучший студент на всем курсе, которому превосходно удаются все предметы и дисциплины в Хогвартсе, на самом деле идиот, каких мало. А точнее — совершенно не разбирается в жизни. Северус с тоской подумал, что Миранда или Аннабелла, например, хотя и путают безоар с аконитом, никогда бы не оказались захваченными врасплох в такой ситуации. Как он мог ничего не заметить? Он каждый день видел профессора Лэнса, трижды в неделю сидел у него на уроках, даже занимался с ним индивидуально — и теперь сидит, как дурак, и пытается хоть как-то связать концы с концами.

Во-вторых, профессор Лэнс… Да, он никогда не мог понять Лэнса полностью. Иногда нарочитая несерьезность профессора просто его бесила, часто до него не доходили его шутки. Лэнс не переставал удивлять его по самым разным поводам, и он уже более-менее привык к этому. Но, несмотря на все это, Северус думал, что хорошо знает Лэнса, и доверял ему, как никому другому. Он открывался ему навстречу, зная, что Лэнс его поймет и поддержит в любом случае, и был уверен, что у Лэнса тоже нет причин скрывать от него что-либо. А теперь оказалось, что он заблуждался, и заблуждался довольно серьезно. Предательство… да, пожалуй, это слово подходит лучше всего.

«Что же делать?» — думал он, взбегая по лестнице в свою комнату. Он опустился на кровать, но затем подскочил так резко, словно она была раскаленной, и подошел к окну. Сжав зубы и прислонившись лбом к холодному стеклу, Северус смотрел на серое заснеженное пространство, ощущая, как холод проникает в самые потаенные уголки его души. Наконец он принял решение, но… А почему, собственно, «но»? Однако же что-то смущало Северуса. Может быть, дело было в тоске и беспокойстве, в чувстве одиночества, внезапно навалившимся всей своей тяжестью…

Он и сам не заметил, как оказался в столовой — на одном месте ему не сиделось. Холодный свет лился сквозь высокие окна залы, казавшейся в этот час странно пустой и огромной. Чтобы чем-нибудь заняться и заодно отвлечься от неприятных мыслей, Северус начал разглядывать портреты на стенах. Их было немного, но один особенно привлек его внимание — самый большой в пышной золотой раме, он висел на дальней стенке, сразу за хозяйским креслом. На портрете был изображен человек, стоящий на каменных плитах террасы какого-то замка. «Наверняка средневековый волшебник», — подумалось Северусу: на том были зеленые облегающие шоссы, бархатный камзол, поверх которого лежала золотая цепь, и шапка с отворотами. Продолговатое лицо незнакомца украшала острая бородка клинышком. Когда Северус подошел, волшебник обернулся и смерил его пристальным взглядом близко посаженных темно-карих глаз. Потом почему-то нахмурился и отвернулся, принявшись разглядывать изображенные на картине шпалеры, увитые клематисами.

— Не обращай внимания! — шепнула Элеонора, и Северус вздрогнул — он и не заметил, как она подошла. — Пойдем, помоги мне.

Северус, с трудом оторвавшись от картины, нехотя последовал за Элеонорой.

— Это Король-Дроздовик, наш с Робертом далекий предок, — сказала она, не поворачиваясь к Северусу. — Впрочем, в большей степени Роберта, чем мой, хотя наши родословные линии с тех пор пересекались двенадцать раз. Он был сильным волшебником и к тому же довольно мудрым правителем. Строгим, но справедливым. Знаешь, он был несколько замкнут — все считали его неуживчивым и с большим самомнением, но мне кажется, он просто редко мог найти того, с кем ему было бы действительно интересно поговорить… — она обернулась и подмигнула. — Вообще-то у него неплохой характер.

Северус кивнул, сделав вид, что пропустил намек Элеоноры насчет характера мимо ушей. Хотя на самом деле он почувствовал себя немного лучше. Совсем немного.

— Вы просили меня помочь, — напомнил Северус.

— Я хотела спросить твоего совета — хочу немножко поколдовать над интерьером.

— Опять?! Зачем?

— Ну, Мартин сегодня сказал, что здесь не так уютно, как он надеялся. Вот я и подумала: может, занавесочки сменить?

Северус сжал зубы.

— Мне нужно… То есть, вы не против, если я вас оставлю? — сказал он, вскинув голову.

— Ко… конечно… — Лицо Элеоноры вытянулось, она явно растерялась. — Тебе не плохо? Может, мятной воды или перечного зелья — вдруг ты простудился сегодня утром?

— Все в порядке… — Северус старался не смотреть на нее. — Просто… мне надо побыть одному.

— Ну конечно, конечно… — вздохнула Элеонора. — Приходи когда захочешь.

Северус прошел сквозь высокие двери, чувствуя на себе расстроенный взгляд милой хозяйки. Он поднялся по дубовой лестнице в свою спальню и бросился на кровать. На глаза опять наворачивались слезы. Ему было очень тяжело.

День подошел к вечеру. Он слышал, как хлопнула входная дверь, слышал голоса в гостиной, но только крепче вцепился в подушку. В голове было до странности пусто, на сердце — тяжесть и дурнота. Он чувствовал себя маленьким мальчиком, который еще ничего не умеет и даже не имеет своей волшебной палочки, но которого угораздило оказаться лицом к лицу с боггартом или чем-то похуже.

В дверь постучали — мгновение спустя в комнату осторожно заглянула Элеонора в фиолетовой мантии, в поднятой руке она держала светящуюся палочку, хотя сумерки еще только начинались, и ее глаза, расширившиеся от волнения, сверкали в ровном свете.

— Северус, с тобой все в порядке? Спустишься к ужину?

— Да, конечно. Сейчас.

Он с трудом поднялся с кровати и побрел в гостиную, преодолевая огромное желание остаться в комнатке наверху… а еще лучше сбежать и забиться в какую-нибудь щель, где его бы никто не нашел.

Встряхнув головой и отбросив эти малодушные мысли, Северус вошел в столовую, не глядя по сторонам. Впрочем, он бы и не смог ничего увидеть — перед глазами плавал какой-то туман, мерцание свечей расплывалось лучистыми кругами.

Он остановился у дальнего конца праздничного стола и сел на высокий стул с резной спинкой.

— Добрый вечер, Северус! С наступающим Новым годом, — сказал профессор Лэнс как ни в чем не бывало. Роберт заговорил с Элеонорой, нежно спросив ее о том, как прошел день, и мимоходом кивнул Северусу.

Северус буркнул нечто среднее между приветствием и поздравлением. Не отрывая глаз от тарелки (и, самое главное, не глядя в тот конец, где велась беседа между семейством Лэнсов), он с трудом затолкал в себя несколько кусочков чего-то приготовленного домашними эльфами Элеоноры, отложил нож и вилку и быстро поднялся из-за стола с намерением выскользнуть из столовой так, чтобы этого никто не заметил.

Глупая мысль была, конечно. Едва он встал, как Лэнс тут же оторвался от разговора с братом и довольно громко сказал:

— Северус, подожди минутку…

Сердце ухнуло куда-то в пятки, и Северус, потеряв самообладание, выскочил из столовой и побежал вверх по лестнице.

«И зачем я только согласился сюда ехать! Сидел бы себе сейчас в Хогвартсе!»

А со стороны столовой донесся шум торопливых шагов и шорох материи. Неужели Лэнс пошел за ним? Так и есть — профессор шел сюда. Северус заторопился и споткнулся о верхнюю ступеньку лестницы, но тут же вскочил и устремился в коридор. Однако за это время Лэнс его догнал и быстрым движением преградил ему путь, опершись на стену рукой.

— Что происходит, Северус? — спросил он.

На долгие мгновения повисло молчание, а потом Северус, стараясь не смотреть Лэнсу в глаза, произнес сдавленным голосом:

— Профессор, вы не могли бы сегодня же отправить меня в Хогвартс?

Пальцы профессора взяли Северуса за подбородок и подняли его голову так, что Северус не смог избежать его взгляда. Несколько секунд Лэнс всматривался ему в глаза — Северус чувствовал, как профессор проникает в его мысли, но у него не было сил сопротивляться. Наконец пальцы Лэнса дрогнули, он отпустил Северуса и прислонился спиной к стене, потрясенно глядя куда-то перед собой. Потом он прикрыл глаза ладонью и рассмеялся, но смех звучал жутковато.

Северус вздрогнул и попытался пронестись мимо, но Лэнс схватил его за край мантии.

— Северус, а тебе не говорили, что подслушивать нехорошо? — каким-то надломанным голосом спросил он.

Северус попробовал вырваться, но Лэнс неожиданно тихо проговорил:

— Подожди… пожалуйста.

Северус замер.

— Я могу тебя доставить в школу сегодня же, если… если ты так решил. Я… я не знаю, что сказать. Надо же, — Лэнс горько усмехнулся, ударил ладонью по лбу, невидяще глядя перед собой. — Впервые в жизни я не знаю, что сказать.

Он оторвался от стены и подошел к окну, сложив руки на груди и глядя на разгорающийся закат.

— Только, пожалуйста, у меня есть к тебе одна просьба… — Он обернулся, опустив подбородок на грудь, но его глаза лихорадочно сверкнули, когда Северус непроизвольно дернулся. — Просто… просто выслушай меня.

Северус судорожно кивнул, не в силах произнести ни слова.

— Может, лучше будет говорить на улице? — Лэнс явно пытался скрыть волнение. — Я подожду, пока ты оденешься.

Северус кивнул вновь и скрылся в своей комнате. Он схватил теплую зимнюю мантию со стула, набросил ее на плечи поверх своей обычной, кое-как застегнул и на негнущихся ногах вышел в коридор. Лэнс сразу стал спускаться по лестнице, Северус проследовал за ним.

Они молча вышли из дома. Над ними простиралось бескрайнее небо, затянутое синими тучами, которые слегка золотились на западе. Северус вдохнул морозный воздух. Внезапно раздались печальные крики. Задрав голову, Северус увидел вереницу чаек. Заходящее солнце, проглянувшее из-за туч, окрасило их крылья в темно-красный цвет. Северус с тоской посмотрел им вслед.

— Северус, я хочу, чтобы ты знал одну вещь, — начал Лэнс, видимо, проследив за его взглядом. — Я никогда и не позволил бы кому-нибудь — и в первую очередь себе — причинить тебе хоть какой-нибудь вред… или обидеть тебя.

Северус поежился: теперь он почувствовал холод, которого почему-то не ощущал раньше.

— Вы… вы обманывали меня, — выдавил он, изо всех сил пытаясь не разреветься.

— Нет, — возразил Лэнс.

Северус заставил себя посмотреть в глаза Лэнсу и встретил взгляд, полный грусти и… он не знал, как это можно было назвать. Участие, доверие, дружеское расположение? Сердце Северуса дрогнуло, но он стиснул зубы и запретил ему дрожать.

— Вы не сказали мне… вы скрыли от меня…

— Северус, как ты себе это представляешь? — нахмурился Лэнс. — Когда я поступил на эту работу, директор — а он, поверь мне, очень хорошо понимает людей — напомнил мне, как и всем, что я должен придерживаться определенных правил, нарушая которые, жить в Хогвартсе невозможно. Он надеялся, что я оправдаю его доверие. И я думал, что это будет легко. Я ошибся — появился ты.

Северус сжал зубы и дернулся, намереваясь уйти — у него не было сил продолжать этот разговор.

— Нет, подожди, дослушай. — Лэнс тяжело вздохнул и посмотрел перед собой. Раздался вороний грай, и на ближайшее дерево с шумом крыльев уселась черная стая. — Ты ни в чем не походил на остальных студентов. Вообще ни на кого из тех, кого я знал — а я повидал в этой жизни немало людей… Умный, одаренный, талантливый… По-своему очень привлекательный… Ты оказался невосприимчив к легилименции — и я предложил тебе развить этот талант. Наверное, я жестоко ошибся. — Лэнс закусил губу, но все же продолжил. — Потому что потом появились эти мысли. О тебе. Много месяцев эти мысли были моим игрушечным мирком, в котором я прятался от действительности. Я не рассчитал своих сил, и мне становилось все труднее скрывать это от тебя. Дамблдор, когда я сообщил ему, что каникулы ты проведешь у меня… Что ты так смотришь? Разумеется, я должен был это сделать — и по его глазам я понял, что он обо всем догадался… Но он, видимо, доверяет мне, раз все-таки не стал препятствовать. Хотя лично мне кажется, что права была МакГонагалл — мне не стоило идти в преподаватели. Но… Северус, не суди меня строго.

Они остановились у изгороди. Лэнс положил руки на перекладину, глядя вдаль.

— Понимаешь, каждый человек имеет право на личную жизнь. И я имею право мечтать. Это часть моего внутреннего мира. Может, он и не так богат, как мне бы хотелось.

— Но…

Лэнс посмотрел Северусу в глаза и улыбнулся. Тепло. Нежно. Совсем как раньше… Северус быстро отвел взгляд.

— А-а, понимаю, что тебя смущает, — Лэнс снова закусил губу — очевидно, ему этот разговор тоже давался нелегко. — Видишь ли, Северус, не все мечты и мысли претворяются в жизнь, большинство так навсегда и остаются… мечтами и мыслями. К счастью для нас.

— Но, сэр, — Северус отчаянно краснел, — вчера Роб… мистер Лэнс сказал, что вы выходили из моей комнаты…

— Я же еще вчера все объяснил, — устало сказал Лэнс.

— Извините, профессор, я не дослушал, — проворчал Северус.

Лэнс усмехнулся, но тут же помрачнел и сказал:

— Что ж, повторю: я действительно приходил к тебе в комнату. Один раз. Но… Я просто смотрел, как ты спишь.

— Зачем? — содрогнулся Северус.

«Неужели ты не понимаешь, глупый?»

Северус потупился.

— Больше этого не повторится, — твердо сказал Лэнс. — Я тогда же дал себе слово, что это был первый и последний раз. И кстати, неужели ты думаешь, что я смог бы смотреть в глаза директору, если бы позволил себе…

Лэнс не договорил, но Северус его, кажется, понял.

Но профессор вдруг продолжил:

— И еще… Если ты отдалишься от меня… Я хочу сказать, мне будет очень больно потерять тебя. — Он снова тяжело вздохнул. — Я взвалил на себя груз, к которому оказался не готов. Еще одна соломинка сломает спину верблюду.

Северус вновь взглянул на Лэнса.

— Я не знаю…

«Я обещаю, что не позволю себе ничего лишнего, я ни словом, ни вздохом не выдам себя, не причиню тебе боли, обиды, даже простого неудобства. Ради тебя, ради себя… Я не хочу быть до такой степени бесчестным и льщу себя надеждой, что может быть, когда-нибудь все происшедшее покажется тебе дурным сном, и ты забудешь об этом».

— Может, лучше воспользоваться заклинанием Забвения? — мрачно усмехнулся Северус.

Лэнс укоризненно покачал головой.

— Нет. Конечно, нет. Я не стану дважды входить в одну и ту же реку. Тем более не стану вмешиваться в твою память. Это было бы преступлением.

Северус и сам желал бы, чтобы все происшедшее осталось не более чем дурным сном, но…

— Я понимаю, — быстро добавил профессор. — Прежние отношения между нами утрачены навсегда, но может быть, мы сумеем сохранить… хоть что-то?

Северус отвернулся, глядя на фиолетовое небо, холмистую равнину и безлистые кусты боярышника рядом с изгородью.

— Я не знаю, — он уткнулся носом в шарф. — Но… можно попробовать.



[1] Не так ли (фр.)

[2] Опыт на малоценном организме (лат.)

[3] Кто предупрежден, тот вооружен (лат.)

[4] А может быть (нем.)

[5] Передай, пожалуйста, соль (швед.)

[6] Большое спасибо (швед.)

Что будет, то будет (20 глава и далее)
 


Оставить комментарий и посмотреть, что другие сказали...
Что будет, то будет (14 - 19) уже высказалось ( 5 )




Последние комментарии
05 апреля 2007  Диана Шипилова
Надо же, совсем недавно проверяла, а сейчас уже столько отзывов *счастливо улыбается*
Amadeus, за аналогию с уравнением спасибо! Мне, как математику, это очень понравилось)))
Катя, и вам спасибо! *перечитала ваш отзыв, затем предыдущий и серьезно задумалась, похож-таки Северус на роулинговского или нет*
Зайка... ну что сказать? Что будет, то будет! Дочитаете - все увидите)))

05 апреля 2007  Зайка
Это одно из тех произведений, ради которых стоит жить!))) Авторы, удачки вам! Желаю вам новых грандиознейших свершений, и, разумеется, с нетерпением жду проды!
Надеюсь, что конец будет не слишком грустным. А то я буду немножко плакать... Всемирный потоп будет обеспечен...

04 апреля 2007  Катя
читая этот фик... почему бы вам не издать кигу...=)... начинаешь думать что это не сивирус, настолько он реален и так не похож на того проффесора снега что мы видим в книге роулинг. создаётся ощющение, что вы вкладываете в него частичку себя, тем вливая этого героя в жизнь. замечательный рассказ которому слово "фик" неподходит, и кажется преступлением его так называть.
P.S.пожалуйсто, пешите быстрее, я уже вся извелась ждя продолжения........

04 апреля 2007  Amadeus
слов у меня нет...этот фик с участием Снейпа - лучяший, в своем роде! Это и есть настоящий Северус, очень осмысленный и вдумчивый образ,как почувствовали характер и саму сущность Северуса, теперь вспоминаю книги о ГП, и понимаю истинные мотивы его поведения. Похоже на решение уравнения - Роулинг выдала только верный ответ, а вы - само решение.
Авторам низкий поклон - я в восхищении, только, надеюсь трагической развязки не будет...правда?

04 апреля 2007  Сумирэ
Ай, нэ магу, ну почэму нам ныкто нэ пишэт?
ХАААААААЧУ отзыв в этой темке!

К списку Назад
Форум

.:Статистика:.
===========
На сайте:
Фемслэшных фиков: 145
Слэшных фиков: 170
Гетных фиков: 48
Джена: 30
Яойных фиков: 42
Изображений в фанарте: 69
Коллекций аватаров: 16
Клипов: 11
Аудио-фиков: 7
===========

 
 Яндекс цитирования