Боггарт наоборот, или День рождения Малфоя - Текст произведения
У Драко Малфоя был день рожденья. Везение началось с самого утра - волосы улеглись идеально. Потребовалось всего два тюбика геля вместо обычных пяти. Сэкономленными тремя Драко смазал шерсть миссис Норрис, отметив попутно, что ежик из нее не лучше кошки. Приклеив к ежику… тьфу, к кошке записку «Здесь были мы, гриффиндорцы» и подивившись собственному изощренному уму, Драко пошел праздновать дальше. В слизеринской гостиной он очень удачно подложил липучку обыкновенную вонючую (или, кажется, это была вонючка традиционная липучая?) на кресло Гойла и получил максимум удовольствия, намекнув тому, что это сделал Крэбб. Крэбб получил несколько меньше удовольствия, поскольку получил от пострадавшего «Импедименту» в сочетании с «Фурункулюсом». Направляясь на завтрак, Драко с немалой приятностью увидел издалека, как рыжее поттеровское недоразумение (отзывающееся обычно на клички «Рон» и «Десять баллов с Гриффиндора!») поскользнулось на ровном месте и растянулось во весь рост. На самом деле вместо ровного места там была шкурка от банана. Это Драко знал точно, поскольку накануне лично инструктировал на этот счет Пивза. Не следует думать, что хогвартский полтергейст настолько проникся неземным обаянием Драко Малфоя, что стал служить ему верой, правдой и мальчиком на полетушках. Следует думать, что проникся он скорее подземным… хм… пусть будет - обаянием главного слизеринского призрака. В лучших традициях факультета Кровавый Барон доказал Пивзу, что, право, проще выполнить одно скромное желание Малфоя-младшего в качестве подарка от барона на день рождения, нежели сдаться на неделю в рабство к Плаксе Миртл. Пивз вспомнил, что милая девочка и при жизни отличалась богатым воображением, вздрогнул и согласился… На завтрак Драко получил отдельный персональный торт. Торт был роскошным. Добби, конечно, считал себя свободным эльфом, но проигнорировать день рождения младшего бывшего хозяина было для него все равно что признать Поттера худшим игроком в квиддич всех времен и народов, то есть делом невозможным, невероятным и неприемлемым. Драко слопал вишенку с вершины кремового великолепия и отдал остальное на растерзание тут же помирившимся Крэббу и Гойлу. Привычка привычкой, а Слабительного порошка Добби для торта наверняка не пожалел. Свобода всегда сильно портила что людей, что эльфов... На выходе из Большого зала слизеринцу повезло окончательно и бесповоротно. Второе рыжее поттеровское недоразумение (по загадочным причинам ее Драко не мог терпеть еще больше, чем первое) решило обогнать его на повороте. Нога Драко оказалась в нужное время в нужном месте, и недоразумение отлично отполировало метра три хогвартских коридоров. Подпрыгнув, она изготовилась было наслать на Малфоя Летучемышиный сглаз, за что Гриффиндор тут же (милый крестный!) лишился двадцати баллов. А потом еще десяти за то, что Поттер открыл рот. А потом еще десяти за то, что он забыл его закрыть. Определенно, утро удалось. На Заклинаниях Драко трижды поднял руку быстрее грязнокровки. И ответил каждый раз правильно. Вид Грейнджер (в которой к концу урока уже трудно было узнать Грейнджер – вот если бы на плюющийся кипятком во все стороны чайник надеть лохматый парик…) с лихвой вознаградил его за вечер, проведенный над учебником. На Прорицаниях Драко, на радость профессору Трелони, разработал для Мальчика-Который-Явно-Зря-Выжил такой блестящий сценарий скорой, жестокой и беспощадной гибели, что профессор прослезилась и сообщила, что из него вырастет второй этот… как его… Пострадамус. Вообще-то Драко не хотел быть никаким Пострадамусом – его вполне устраивало быть Малфоем, но комплимент принял благосклонно. В обед Драко отдал очередной слабительный торт Пенси и Блейзу, которые, в свою очередь, памятуя об участи Крээба и Гойла, до сих пор пребывавших в местах не столь отдаленных… от туалетных комнат, занялись коварным скармливанием халявы каким-то пуффендуйским первокурсникам. Драко спохватился, отобрал у пуффендуйцев последний кусок, особенно щедро посыпанный медпрепаратом, и угостил им школьную почтовую сову, после чего отправил ее с пустяковым письмом («Привет, Поттер! Можно на два слова? Твой В.-де-Морт») к Поттеру. Обед удался! После обеда на тренировке по квиддичу Драко выпустил в воздух штук двадцать поддельных – сусального золота – снитчей, и чуть не упал с метлы, наблюдая, как свежеотмытый Поттер пытается выловить их. Самое забавное заключалось в том, что каждый пойманный Поттером снитч мгновенно краснел, открывал рот и начинал громко обвинять будущего героя в самых недостойных поползновениях и извращенных намерениях. Да, иной раз и от Уизли бывает польза, подумал Малфой, стараясь быть беспристрастным и пряча поглубже в карман чек из магазина «Всевозможные волшебные вредилки». Фред и Джордж, конечно, любили Гарри, но галлеоны были им как-то ближе по духу. Словом, вечер удался не хуже. Перед сном началось самое интересное – открывание подарков. На это торжественное мероприятие Драко пригласил четверых гостей – всех соседей по комнате. В настоящее время гости деликатно толпились за дверью и ждали, пока именинник вдоволь насладится разворачиванием пакетов и коробок. Делиться радостью Драко не любил, справедливо полагая, что целое всегда лучше части. Самая большая коробка была от Нарциссы. Открыв ее, Драко левитировал в шкаф одну потрясающую мантию… вторую потрясающую мантию… третью потрясающую мантию… сбился со счета на двадцатой и остальное потрясающее запихнул в гардероб, не считая. Крестный прислал небольшую коробочку с небольшими пузыречками. Драко пробежался глазами по небольшим этикеточкам, где разборчивым профессорским почерком стояло: Амортенция, Феликс фелицис, Веритасерум, Зелье живой смерти и т. д., и с восхищением подумал, что коробочка тянет лет на пятнадцать Азкабана. Если с хорошим адвокатом, конечно. Без него – пожизненно плюс еще лет пять… Обнаружив на открытке, приложенной к следующей коробочке, крохотные буквы «С. Б.», Драко молниеносно распахнул окно и выкинул коробочку на свежий воздух. Свежий воздух мгновенно перестал быть свежим, поскольку коробочка содержала сильно сконцентрированный аромат… ну ладно, скажем так, сероводорода. Дальний родственник Сириус Блэк, с-собака, любил делать подарки-сюрпризы. Драко хорошо помнил, как в прошлом году он прислал с гиппогрифом открытку-вопилку, исполнившую на всю слизеринскую гостиную такие частушки, от которых уши свернулись трубочками даже у многоопытных Крэбба с Гойлом. Судя по улыбке Дамблдора на следующее утро, некоторые особо удачные пассажи было слышно и за пределами подземелий. С тех пор Драко любил собак еще меньше, чем раньше, когда он их просто ненавидел. Подарок от другой дальней родственницы – Нимфадоры Тонкс, Дуры-с-розовыми-волосами – за окно кидать было не обязательно, но открывать следовало с осторожностью. Кузина порадовала Драко изумительной сочно-розовой мантией в мелкий портрет текущего директора школы. Драко подумал над утилитарным предназначением данного предмета и решил было отдать его большому (о-очень большому!) поклоннику директора – Хагриду, на пугало или на постеры. Но потом передумал, поскольку Малфои и благотворительность издавна обитали в разных концах вселенной и даже по праздникам друг друга не навещали. В конце концов, Драко решил подарить мантию обратно Тонкс, заменив Дамблдора симпатичным серым созданием из одного маггловского мультика со слоганом «Щас спою!». Это был недостойный поступок, вполне достойный слизеринца. Поаплодировав самому себе и спев в честь себя гимн, Драко продолжил приятное занятие. Быстро переворошив содержимое нескольких коробочек с подарками от прочей родни и Темного Лорда (гель для волос; книги по теории и практике Темных Искусств; гель для волос; крошечный василиск в террариуме; сертификат на личного дементора; волшебный дартс с полным комплектом портретов гриффиндорцев в качестве мишеней; еще гель для волос; настольный квиддич, в котором всегда выигрывал Слизерин; поддельный, но очень хорошо выполненный дневник-крестраж Т. М. Риддла; гель для волос с эффектом лохматости) Драко с предвкушением приступил к главному – подарку от отца. Открыв упаковку известным только им двоим паролем («Поттергейтс»), Драко извлек небольшую шкатулку. На крышке стояло таинственное слово: «Траггоб». «Сын мой, - писал Люциус в открытке, - траггоб – это боггарт наоборот. (Драко тут же убедился в правдивости этих слов – не то, чтобы он не доверял отцу, но Люциусу все равно никто не доверял, так что одним неверящим больше, одним меньше…). Это существо превращается в то, что ты больше всего хочешь. На всякий случай – не все наши желания нам приятны – сообщаю контрзаклинание – «Триллерус». Желаю приятно провести время. Постскриптум: Лорд передает привет и желает успехов в учебе». Драко открыл дверь спальни, поблагодарил гостей за визит и сообщил, что они могут располагаться на всех имеющихся в гостиной диванах, а также уютном каминном коврике. Затем он снова плотно запер дверь. Отцовский подарок предоставлял массу возможностей, и Драко собирался использовать их как следует. Он открыл коробку, из которой потек ржаво-серый дым, и стал ждать. Из дыма сконцентрировался Поттер. Драко зажмурился, досчитал до пяти и открыл глаза. Поттер. Драко закрыл глаза и досчитал до десяти, а потом еще до десяти. Открыл один глаз. Поттер. Драко, подняв палочку… и волшебную палочку тоже… пробормотал: «Триллерус!». Поттер растаял. Очевидно, в системе траггоба произошел некий сбой. Драко решил попробовать еще раз. «Хочу кубок школы по квиддичу», - подумал он. Выпустил траггоба. Дым сгустился. Поттер. «Триллерус!» - воскликнул Драко. Фантом исчез. Очень хочу кубок, подумал Драко, выпустил траггоба, получил Поттера, ликвидировал Поттера… «Кубок!». Поттер. «Триллерус!». «Отличный аттестат!». Поттер. «Триллерус!». «Собственный дракон!». Поттер. «Триллерус!». «Миллион галлеонов наличными!». Поттер. «Триллерус!». «Бутылку огневиски», - пробормотал измученный Драко. Наблюдая, как дым в очередной раз сгущается в зеленоглазого лохматого мальчишку в дурацких очках, именинник не выдержал и с криком «А ну его к боггарту, этого траггоба!» выкинул шкатулку в окно. Потом залез под одеяло и попытался уснуть. Да, вот так неудачно завершался этот замечательный день… Драко уже отбыл в объятия Морфея, когда почувствовал, что у сегодняшнего Морфея объятия какие-то чересчур крепкие. Драко открыл глаза. Перед его носом были дурацкие очки с зелеными глазами за ними. «Триллерус», - устало сказал Драко. Траггоб не исчез. «Триллерус, триллерус», - уже более убедительно сказал слизеринец. Траггоб настойчиво полез целоваться. Целовался он хорошо. Драко даже подумал – не оставить ли, но провести ночь с клубом ржаво-серого дыма было слишком большим извращением даже для Малфоя. «Триллерус», - решительно сказал он. «Фиг тебе», - ответил траггоб знакомым голосом. «Поттер?» - спросил Драко с сомнением. «Поттер, Поттер… Гарри!» - обиделся траггоб… то есть Поттер… то есть Гарри. «Ты откуда?» - тихо фигея, спросил слизеринец. «У меня мантия, между прочим, невидимка. Я тут уже знаешь сколько торчу? Пока все подарки переждал… А Сириус молодец, уважаю!». «Шампунь от блох ему купи, - посоветовал Малфой. – А зачем ты здесь торчишь?». «Ну у тебя же типа как день рожденья, - замялся Поттер. – А я типа как этот…». «Незваный гость? - догадался Драко – Ложка дегтя? Заноза в зад…». Он замолчал, чувствуя, что слишком близко подобрался к истине. «Не… я типа как подарок… типа от меня», - сообщил Поттер, как будто сам не верил в то, что сказал. «А-а-а», - протянул именинник, меняя интонацию от недоверчивой до понимающей и придвигаясь ближе… к подарку. В общем, подумал наутро совсем невыспавшийся и совершенно счастливый Драко, можно считать, что ночь его дня рожденья тоже, безусловно, удалась…
