Я не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня. Я ворвалась в твою
жизнь, перевернула все вверх дном и исчезла. Наверно, ты ненавидишь
меня. Или уже давно забыла. Как бы я хотела суметь забыть тебя!
* * * * *
Она сидела на узкой кровати, уставившись на ярко-алую розу, стоящую в
вазе у противоположной стены. Если долго смотреть на нее, то лепестки
начинают казаться свежими кровавыми пятнами на белоснежных обоях. Как
напоминание о том дне, в котором осталась маленькая глупенькая Джинни.
Они сидели в ее комнате. Комнате старосты. Забавно, но она сама не
понимала, почему директор назначил именно ее. Она явно не подходила на
эту роль. Но в данный момент это оказалось очень кстати: в ее
распоряжении была собственная комната, можно было поговорить спокойно.
Она сидела на узкой кровати и держала в руках бокал с красным вином.
Гермиона сидела на стуле у противоположной стены. Было в ее манере
держаться что-то от МакГонагалл: неестественно прямая спина, нервно
сцепленные пальцы рук и совершенно неуместная здесь суровость. - Откуда у тебя вино? – разговор надо было как-то начать. Гермиона взяла этот труд на себя. - Какая разница? – небрежное пожатие плечами. – Это мой маленький секрет. - А если кто-нибудь узнает? – беспокойство в голосе не сочеталось с абсолютно безразличным взглядом.
- Ты приехала сюда для того, чтобы читать мне нотации? – выпад, блок,
выпад. Это лишь игра. Исход известен наперед. Почему же так отчаянно
колотится сердце? - Нет, - защита. – Я здесь из-за твоих писем, - нападение. Джинни промолчала. Только ее пальцы чуть сильнее сжали бокал. Гермионе ничего не оставалось, кроме как продолжить:
- Ты знаешь, через неделю я выхожу замуж за твоего брата, - пауза. – Не
пиши мне больше, я все равно не стану отвечать, - снова пауза. – Я
сожгла все, что ты написала мне за эти месяцы, - молчание. Джинни не мигая смотрела в одну точку где-то чуть правее левого плеча Гермионы. Наконец она едва слышно прошептала: - Почему? - Я ничего не обещала тебе. Ты знала, что я встречаюсь с Фредом. - Ты позволяла мне надеяться… - Ты сама обманывала себя. - Ты позволяла мне любить тебя… - Я не могла запретить тебе этого.
Снова тишина. Лишь едва слышное урчанье черно-белой кошки, свернувшейся
в уголке кровати. И сбивчивый шепот Гермионы через пару минут: -
Все было слишком внезапно. Твои чувства, моя неспособность ответить на
них. Я не могла сделать тебе больно. Не хотела. Я не знала, что делать,
как объяснить тебе… Мне казалось, это пройдет со временем. Я не могла
не отвечать тебе. Я не хотела тебя обидеть. Ты всегда была для меня
младшей сестренкой. Я хотела, чтобы ты была счастлива… - Уходи, - слово прозвучало глухо, будто бы извлеченное из-под обломков гигантской конструкции. - Но… - Уходи. Гермиона встала и ушла.
А через секунду в том месте, где она сидела, об стену разбился бокал.
Вино медленно стекало, напоминая свежие кровавые пятна на белоснежных
обоях.
Два дня спустя миссис Уизли сообщили, что ее дочь бесследно исчезла.
* * * * *
Я не стану извиняться за любовь. Я заплатила за нее гораздо больше, чем
ты. Даже теперь, когда между нами время и расстояние, я хочу только
одного – забыть тебя.
