Сквозь небольшое, замаскированное заклинанием, отверстие в стене
спальня девочек просматривалась отлично. И прослушивалась она тоже
очень хорошо. Наблюдателю не нужно было напрягаться, чтобы четко
улавливать каждое слово из разговора Парвати Патил и Лаванды Браун.
- Ты заметила как Гренджер изменилась? Она же стала почти красавицей! –
возмущенно сказала Парвати. Возмущение было вызвано необходимостью
похвалить внешность другой девушки. Правда, потом Парвати бросила
взгляд в зеркало и успокоилась – хороша!
- Да-да, я обратила
внимание, - грустно ответила Лаванда. В зеркало она смотреть не стала -
и так знала, что увидит там лишь свою апатичную, бесцветную мордашку. –
Я думаю - она просто влюбилась.
- Да, я тоже думаю, что она
влюбилась. Этот Поттер, – длинно вздохнула Парвати. – Он просто
лапочка, правда? Такая личность харизматическая…
- Поттер? - удивилась Лаванда. – Почему Поттер? Гермиона в Драко Малфоя влюблена.
- Нет, ну какой Малфой?! – вскрикнула, вскакивая, Парвати. – Он же
слизеринец, и он мерзкий – эта его улыбочка, – и он на девчонку похож.
Да и не бывает Гренджер с ним. Она всегда рядом с Гарри, – последнее
имя Парвати произнесла с придыханием…
- Так они же друзья! Гарри
и Гермиона - друзья! Влюбиться в друга это почти тоже самое, что в
брата влюбиться. А вот на арифмантике Гренджер рядом с Малфоем сидит.
Она на него смотрит. Особенно смотрит, – интонация, с которой Лаванда
произнесла последние слова, красноречиво сообщала миру с каким именно
чувством Гермиона Гренджер смотрит на Драко Малфоя.
- Только
такая дура как ты может в Малфоя втрескаться. А Гермиона не дура!
Дракончик же просто хорек бесцветный. Другое дело – Гарри. Победитель
Вольдеморта. Очки, шрам…Обаяние! – Парвати повысила голос
- Я
дура? – спокойно переспросила Лаванда. Теперь ее никто не назвал бы
апатичной – щеки пылали, в глазах стояло холодное бешенство. – Ах ты,
мантикора недо…недозрелая. Бегаешь: ах, Гарри, ох, Гарри. А Гарри-то
твой плевать на тебя хотел!
У Парвати от злости даже слезы на глазах выступили:
- Змея ты подколодная! Льешь слезки по своему Дракончику. Дура и есть!
Лаванда не осталась в долгу:
- Приведение туалетное! Своего коровьего взгляда с Поттера в Большом Зале не сводишь. Все уже смеются!
- Дрянь, какая же ты дрянь!
- Ехидна!
Наблюдателю показалось, что девушки сейчас передерутся, но они лишь надулись, отвернулись друг от друга.
Но ненадолго. Парвати не выдержала:
- И все-таки Гарри…Он такой красивый. И Гренджер любит именно его, – печально сказала девушка.
- Ничего ты не понимаешь в мужчинах. Драко такой сексуальный. И
Гренджер не могла в - него не влюбится, – грустно ответила Лаванда.
Долорес Амбридж потянулась, покидая свой наблюдательный пункт -
дальнейшии ахи-охи ее не интересовали. Разговор этих двух глупыешек так
ее развлек. Ах, маленькие сплетницы! Неужели и она, Долли, когда-то
была такой? Такой наивной дурочкой, ждущей принца на белом коне? Не
верится даже. Впрочем, она такой, наверное, не была – не все
семнадцатилетние девушки такие сладкие идиотки. О, да. Отнюдь не все.
Амбридж открыла медальон, с недавних пор висящий у нее на шее.
Вырвавшийся на свободу каштановый локон обвил, обнял пальцы Долорес. У
женщины дрогнули ноздри – ей почудился нежный, терпкий аромат…
«Ах, Гарри. Ах, Драко…Сладкие мальчики», - улыбаясь, думала Амбридж. «Вам придется подожать. Еще очень долго»
